Почему я все еще левый

Наша обязанность – заново определить для себя понятие "левого лагеря". Сказать, что это вовсе не «предательство» - требовать равенства для всех живущих в этой стране, что это не «экстремизм» - стремиться к объединению всех форм протеста и верить в человеческое достоинство, что это не «лунатизм» - бороться за лучшее будущее для всех нас. При этом, как и всегда в жизни, быть левым означает, среди прочего, учиться и исправлять ошибки. Это означает – сознаться, что на протяжении многих лет международная левая проявляла терпимость к преступлениям Сталина или замалчивала их. Или что и сегодня есть в левом движении течения, оправдывающие диктаторов или убийц.

В политическом дискурсе последних лет снова и снова, в разных формах и  с разных сторон, звучит призыв покончить с понятием «левые», объявить, что оно уже не релевантно, или, по меньшей мере, сделать его маргинальным. Этот призыв может возникать в связи с социальным протестом [2011 года] или с протестами против газовой сделки («крушим монополию и слева, и справа»), в повестке дня выходцев из стран Востока («правые и левые – это ашкеназийские разборки»), в рабочих организациях или в других местах. Иногда эта идея высказывается из тактических соображений, иногда вполне искренне. Во всяком случае, ее актуальность в последние годы – в параллель с постоянными и последовательными попытками делегитимации «левых» со стороны правительства и его сторонников – вовсе не случайна.

События последних дней в США, наряду с обострением противостояния правых и левых в других точках Земного шара, дают хороший ответ (одни из нескольких) на вопрос, зачем упорствовать в подобном самоопределении, зачем по-прежнему придавать определенное содержание этому понятию и продолжать группироваться вокруг него. Когда на просторах Северной Америки проходят демонстрации против нацизма и «белого превосходства», когда активисты-антифашисты встают стеной, чтобы физически защитить евреев, черных, мусульман, иммигрантов, – они делают это потому, что они левые. Потому что это часть левой идентификации, здесь и там, в прошлом и сегодня.

Быть «левым» – значит быть частью движения, пересекающего национальные границы и имеющего многолетнюю традицию. Это значит – скорбеть вместе с левыми арабскими феминистками о смерти Фатимы Ахмед Ибрагим [известной суданской общественной активистки], поддерживать левые и антиколониалистские лозунги молодежных групп – от Латинской Америки до Палестины, участвовать в процессе «левого обновления», который возглавляет лидер британских лейбористов Корбин, полностью поддерживать турецких и курдских левых в их борьбе против диктатуры Эрдуана, быть на стороне женских организаций в Индии, выступающих против сексуального насилия и против кастовой системы, демонстрировать – будь то  в Гамбурге или в любом другом месте на планете – против приватизации и неолиберальной повестки дня, которую осуществляют международные финансовые организации. Этот список можно продолжать.

Эта международная солидарность, которая призвана предложить позитивную, основанную на равенстве и справедливости альтернативу всему человечеству, а также защитить хрупкое существование всего живого на Земном шаре – она имеет значение. Есть большой политический потенциал в этих коалициях, вытекающих из единой идеологии (пусть и не монолитной, не жесткой, пусть и подразумевающей разные течения и дискуссии). Не случайно и здесь, в Израиле мы сегодня организуем трудящихся, противимся приватизации газовых месторождений, требуем повышения налогов на капитал; завтра демонстрируем против полицейского насилия в отношении выходцев из Эфиопии; в субботу вечером выходим на марш против разрушения домов и оккупации, а в середине недели участвуем в акции, посвященной пропавшим детям из йеменских семей. А в промежутках помогаем женщинам Лода и Яффо в их борьбе против насилия и иммигрантам, протестующим против содержания в лагере «Холот».

Учиться исправлять    

Если мы не говорим всего этого, если мы отказываемся от этого общего знаменателя, мы отказываемся от своей силы, от возможности по-настоящему влиять на события. Возможно, мы почувствуем себя менее одинокими на той или иной демонстрации, и это замечательно, потому что нужно налаживать взаимодействия и таким путем добиваться результатов. Но, в конце концов, если мы не сформируем всеобъемлющую альтернативу правлению правых, мы будем играть им на руку. Мы позволим им разделять жителей страны, раздавать подачки налево и направо (но никогда – палестинцам, которые, конечно, заслуживают только военного режима) согласно сиюминутным интересам или капризам.  Это справедливо в национальном масштабе, как и в глобальном масштабе.

При этом, как и всегда в жизни, быть левым означает, среди прочего, учиться и исправлять ошибки. Это означает – сознаться, что на протяжении многих лет международная левая проявляла терпимость к преступлениям Сталина или замалчивала их. Или что и сегодня есть в левом движении течения, оправдывающие диктаторов или убийц. Это означает открыто заявить, что у части ашкеназийского населения, у светских и левых есть история соучастия в оккупации и подавлении палестинцев, а также выходцев из стран Востока, религиозных и других – в полном противоречии с левыми принципами.

Но это означает также помнить о тех силах в левом движении, которые выступали и выступают против диктаторских режимов, называющих себя левыми. Это означает помнить, что всегда были люди левых взглядов среди палестинцев, выходцев с Востока, религиозных, беженцев и других, которые боролись с угнетением в нашей стране, для которых было важно считать себя частью левого движения в плане его традиций и международных связей. И что всегда были и есть левые ашкеназийцы, которые полностью участвовали в этой борьбе во имя левых, социалистических принципов, принципов мира, равенства и общественной справедливости.

Я утверждаю, что есть те, кто пытается истощить эту объединяющую силу левых. Часть из них – это просто правые, идеологически противящиеся нашей повестке дня. Но я хочу сказать о других. О тех, кто боится, будто его борьба окажется обреченной на неудачу, если он будет настаивать на своей левой идентификации. Я считаю: быть самим собой не значит отказываться от сотрудничества с другими. Напротив. Мы должны действовать и бороться вместе, мы должны все время «расширять круг». Но исходя из долгосрочной перспективы сближения в этой борьбе и достижения общих целей, а не путем принесения одной группы в жертву интересам других.

«Негативное клеймо»

Тем, кто полагает, будто обозначение «левый» слишком негативно, особенно в Израиле, из-за грехов «Мапай» или из-за «элитизма», я хочу заметить, что преимущества – исторические, философские, культурные, политические и в международном плане – этой идентификации намного превосходят ее недостатки. Важно еще вот что: серия бед и невзгод, которые мапайники (с социалистическими песнями на устах) навлекли на государство, от оккупации, выселений и ограбления и до временных лагерей для репатриантов, использования последних на тяжелых работах, расистского распределения земель и других ресурсов, до преследования с их стороны настоящих левых, евреев и арабов, противостоявших им, – это возможность для нас уточнить, кто такие «левые».

Не все, кто пользуется этим именем (правда, в «Сионистском лагере» уже от него отказались), по-настоящему достоин его. Упомянутые выше действия почти нигде в мире не были бы восприняты как соответствующие левой парадигме. Наша обязанность – заново определить для себя это понятие, сказать, что это вовсе не «предательство» – требовать равенства для всех живущих в этой стране, что это не «экстремизм» – стремиться к объединению всех форм протеста и верить в человеческое достоинство, что это не «лунатизм» – бороться за лучшее будущее для всех нас. Что это просто означает: быть левым.

Оригинал публикации на сайте Сиха Мекомит