Дети третьей культуры

Нигде не чувствуете себя до конца своим? Очень хорошо. Возможно, вы - дитя третьей культуры и за такими, как вы, будущее.

На днях мне попалась на глаза серия картин Зои Черкасской “school mobbing” (нападение в школе), и я тут же почувствовал родство с этим пареньком со скрипкой.

Хоть в музыкальную школу я не ходил, да и от буллинга особо не страдал ни в России, ни в Израиле, тем не менее, мой опыт взросления, поделенный между Свердловском и Хайфой, в чем-то соответствует переживаниям главного персонажа картин Черкасской.

“School Mobbing”
Oil on canvas, 100x130cm.
2014.

“School Mobbing”
Oil on canvas, 100x130cm.
2014.

Ведь дело тут не только в страхе перед физической расправой и унижением, который испытывает наш скрипач. Эти ощущения знакомы многим подросткам, находящимся на нижних ступенях школьной пищевой цепочки, вне зависимости от того, где и кем они родились. Дело тут больше в ощущении абсолютной чужеродности, в неспособности слиться с окружением. Посмотрите на его кожу. Там он слишком темный, тут он слишком светлый. Его очки, которые подчеркивают в нем постороннего наблюдателя, но никак не участника происходящего.

“Мама говорит, что ты еврей”, – сказала мне девочка во 2-м классе с неким антропологическим интересом. В 3-м классе старшеклассники в школьном коридоре по-дружески отвели меня в сторону и, смеясь, предложили сделать меня “самым блатным евреем в школе”. Никто меня не бил, у меня были опекающие родители, друзья, мир оставался безопасным местом. Но чувство того, что я “другой”, засело. Может поэтому, когда в 9 лет я узнал, что мы собираемся уезжать, для меня это было чем-то вполне естественным.

Хайфа, “русский” район, хорошая школа, в которой немало таких же, как я. Но почему-то я единственный приношу в школу бутерброды с котлетами и чай с лимоном в бутылке. Нет, не “Нести”. Обычный домашний чай с кусочками лимона. На улице доброжелательные старички останавливают и советуют перестать говорить по-русски. Будни переводчика – иду с родителями в какой-то магазин электротоваров возвращать неработающий чайник. Разговариваю с продавцом, и физически ощущаю бессилие перед этим местным детиной, у которого бледный, худой мальчик с русским акцентом явно ничего не добьется.

Ничего особенного, обычная история моего поколения. Нигде не чувствовать себя до конца своим, все время ощущать свою обособленность (я только в армии почувствовал себя по-настоящему израильтянином). Но так ли это плохо? С каждым годом я все более убеждаюсь в пользе такого опыта.

Польский психолог Казимеж Домбровский уже в начале 40-х начал разрабатывать теорию позитивной дезинтеграции. Позитивная дезинтеграция – это ослабление или даже распад первичной психической структуры индивида в периоды созревания, при неврозах, во внешних и внутренних конфликтах. ПД является фактором, способствующим ускоренному психическому и творческому развитию. Важный момент ПД это позитивная неприспособленность, т.е. неприспособленность к действительности, носящая творческий характер, отражающая самостоятельность развития.

Другими словами, не имея возможность построить идентичность на основе подражания и слияния с окружением (которое тебя зачастую отвергает), тебе приходится строить свой собственный фундамент. Такая идентичность будет обязательно более сложной и противоречивой, но также более богатой и разносторонней, чем то, что может тебе предложить общий знаменатель общества.

Конечно, легче расти, зная, что ты как все, безоговорочно перенимая убеждения и представления большинства. Для аутсайдера же мир сложнее, в нем много нюансов, нестыковок, оговорок. Но именно из этого и складывается глубокая личность. Идентичность не как камуфляж, с помощью которого можно слиться с большинством и скрыться от мира, а как трамплин для открытия мира во всей его многогранности.

Среди русских израильтян моего поколения хватает и расистов, и гомофобов. Но как правило, они встречаются среди тех, кто вырос на русской улице, окруженный привезенной законсервированной культурой. Те же, кому пришлось окунуться в местную среду, борясь одновременно и за право быть принятым, и за право сохранить автономию, выросли интересными, незаурядными людьми.

Мы – дети третьей культуры, и за такими, как мы – будущее. На сегодняшний день число людей, выросших за пределами страны рождения составляет около 220 миллионов человек. Только за последние 12 лет их число увеличилось на 64 миллиона. Число ДТК стремительно растет в результате глобализации, транснациональной миграции, разнообразных возможностей трудоустройства за границей и доступности международного образования.

Исследование среди корейских подростков, которые недавно переехали в США и ходили в школу в Америке, показало, что они демонстрируют значительно более высокие результаты в обучении, чем их сверстники, родившиеся в США. Среди ДТК встречаются в 4 раза больше людей с высшим образованием.

Отъезд 16% русской молодежи из Израиля воспринимается болезненно, как провал государства или несостоятельность самих отъезжающих. Но если мы ставим во главу угла не национальные цели, а то, что в американской конституции называется “правом отдельного человека на преследования счастья”, то эта гибкость и готовность к изменениям, сколько бы их ни называли неспособностью пустить корни, видятся мне вещью полезной.

Ты можешь прожить 25 лет в Израиле, и все равно окружающие будут удивляться тому, что ты мерзнешь от кондиционера (“ты же из России”). А когда тебя заносит в Россию, ты быстро понимаешь, что несмотря на одинаковое детство, мультики, Новый год и оливье, у тебя мало общего с современными россиянами. Но возможность понимать эти совершенно разные культуры изнутри, бесконечно играя словами, смыслами и историческими параллелями – увлекательна.

Родители ненароком подарили нам два мира, две призмы, через которые мы себя познаем. То, что было неприкаянностью, стало силой. По-моему, оно того стоило.

Блог Автора