Президент не очарован

Байден предупредил Путина, что в случае гибели Алексея Навального последствия этого будут разрушительны для России. «Я очень четко сказал президенту Путину, что мы будем поднимать вопросы о фундаментальных правах человека, потому что это является нашей основой, это является самоочевидным». Это он сказал тому самому Владимиру Путину, за время правления которого один его главный оппонент – Михаил Ходорковский – был сначала посажен в тюрьму, а затем выдворен из страны, второй – Борис Немцов – убит на мосту перед Кремлем, третий – Алексей Навальный – пережил попытку отравления, вышел из комы и вернулся на родину, чтобы сесть в тюрьму. То есть «стороны заявили свои позиции» и остались каждый при своем мнении.

У меня был большой соблазн написать текст по итогам встречи Джо Байдена и Владимира Путина заранее – настолько предсказуемы они были. Ну, действительно, о чем могли говорить эти два абсолютно разных человека? Российское присутствие в Украине, ее «помощь» Беларуси, кибербезопасность, вмешательство России в американские выборы, нарушение прав человека в России… Перечень тем известен, отношение к ним сторон – тоже. Самая безобидная из всех тем, которые Байден мог обсудить с Путиным – проблемы изменения климата. По сути дела, принимая решение встретиться с российским лидером, американский президент прекрасно понимал, что толку от этой встречи будет мало. Это не 1985 год, Байден – не Рональд Рейган, а Путин – не Михаил Горбачев, и, хотя встреча происходит в той же самой Женеве, никаких прорывов ждать не приходится, несмотря на весь символизм происходящего. Нет внутри России никаких предпосылок для этих прорывов, Путина, скорее, поддерживают в его антиамериканизме, чем не поддерживают, и сплочение народа вокруг лидера против внешнего врага – это надежно работающий инструмент внутренней российской политики, от которого незачем отказываться, поскольку заменить его нечем. На этой конструкции держится вся сегодняшняя российская государственность.

Но у США есть более серьезная, чем Россия, проблема – Китай, и для решения этой проблемы Вашингтону нужны «свободные руки». Поэтому Байден и согласился на встречу с человеком, которого он еще совсем недавно назвал «убийцей». «Всегда лучше встречаться лицом к лицу», – сказал он (тут так и просится добавить: «с врагом») и пояснил, что они попытаются выявить области сотрудничества и взаимных интересов. И это очень разумное решение, потому что в современном мире даже с «убийцей» сначала стоит попытаться поговорить. Потому что у «убийцы» тоже есть «чувства», и «чувства» эти в данном случае просты и понятны. По большому счету, он хочет добиться от Америки того же самого, чего хотел добиться Коля Остен-Бакен от польской красавицы Инги Зайонц – любви. Вот такой способ у диктаторов добиваться любви – и от собственного народа, и от международного окружения – через боль. Потому что по-другому просто не умеют, потому что в их логике: Страх = Уважение, а Уважение = Любовь. Следовательно: Страх = Любовь.

Путин сделал все, чтобы показать Америке: он силен, он страшен, он достоин уважения и любви. И, кстати, первый сигнал, посланный Путиным Байдену, как только были подведены окончательные итоги президентских выборов в США, – продление договора СНВ-3. Не столько потому, что его очень интересует контроль над вооружениями – для человека, для которого смысл ядерной доктрины России заключается в словах «Мы, как мученики, попадем в рай, а они просто сдохнут!», подписание в последний момент ДСНВ было не вопросом стратегической стабильности. Это был жест, символ: «Я готов к романтическим отношениям». И когда этот жест не был оценен по достоинству американской стороной, «романтическое» настроение российского лидера сменилось на «демоническое»: не хотите любить меня беленьким, так я покажу вам, на что я способен, и тогда вам придется меня полюбить, но уже на моих условиях. И – понеслась душа в рай: взаимная высылка дипломатов, практически парализованная деятельность посольств, прекращение выдачи виз, разрыв Договора по открытом небу, выход из меморандума по «открытой суше», активизация прокремлевских хакеров, целая пулеметная очередь законов, направленных на разгром внутренней оппозиции («иностранных агентов», «нежелательных организаций», «экстремистов» и прочих «подпевал» вражеского Запада). В результате российско-американские отношения опустились до точки, до которой они не опускались со времен «холодной войны». И даже ниже, поскольку в самые «холодные» времена российский лидер, несмотря на самые жесткие заявления, не был готов стать «мучеником» (не говоря уже о том, что тогда подобные решения принимались не единолично, а всем составом Политбюро).

Так что целью встречи в Женеве для Путина было прощупать Байдена на предмет «договороспособности», да и вообще «дееспособности» (шуточки на тему возраста Байдена все последние дни лились из прокремлевских СМИ, как из помойного ведра), а также еще раз продемонстрировать, что он готов к «романтическим отношениям» на своих условиях. А целью Байдена было попытаться найти точки соприкосновения, в которых США и Россия могут работать вместе, а также прочертить те самые «красные линии», о которых он говорил ранее, обозначить приоритеты национальных интересов США и дать понять, что «действия России, которые противоречат этим интересам, будут встречены соответствующей реакцией». «Я встречусь с господином Путиным, чтобы сообщить ему то, что я хочу, чтобы он знал», – заявил Байден на базе Милденхолл перед саммитом G7. И американский лидер хорошо подготовился к этой встрече, предварительно заручившись поддержкой союзников по G7 и НАТО (как выразился генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, в отношении Москвы блок намерен придерживаться принципов «устрашения и диалога»).

Так что Байден приехал в Женеву с гораздо более реалистичным взглядом на Россию и Путина, чем у обоих его предшественников – Дональда Трампа и Барака Обамы. И это помогло ему не очароваться «душой Путина» и его обещаниями. С точки зрения поставленных каждой из сторон целей, встреча, можно сказать, удалась. Байден донес до Путина главное базовое правило, при соблюдении которого Вашингтон готов иметь дело с Москвой: соблюдение ею международных норм. Естественно, речь шла и об освобождении задержанных граждан США, и о вмешательстве в американские выборы, и о российских кибератаках, и о соблюдении прав человека, но красной нитью было именно соблюдение международных норм – то, что пока никто не может заставить Россию сделать. А Путин продемонстрировал, что, несмотря на принципиальные разногласия, он, в принципе, готов на сотрудничество – например, по контролю над вооружениями, по иранской ядерной сделке, по противодействию терроризму в Афганистане, в области кибербезопасности, но совершенно не намерен сходить со своих позиций в отношении Украины, Беларуси и Навального.

Байден предупредил Путина, что в случае гибели Алексея Навального последствия этого будут разрушительны для России. «Я очень четко сказал президенту Путину, что мы будем поднимать вопросы о фундаментальных правах человека, потому что это является нашей основой, это является самоочевидным», – заявил Джо Байден. – «Я сказал, что люди не будут верить президенту, если он не защищает их права, это ДНК Америки, и этот вопрос всегда будет стоять на повестке дня». Это он сказал тому самому Владимиру Путину, за время правления которого один его главный оппонент – Михаил Ходорковский – был сначала посажен в тюрьму, а затем выдворен из страны, второй – Борис Немцов – убит на мосту перед Кремлем, третий – Алексей Навальный – пережил попытку отравления, вышел из комы и вернулся на родину, чтобы сесть в тюрьму. Тому самому Путину, который на обвинения в отравлении Навального отвечал: «Хотели бы убить – убили бы», а потом на вопрос журналиста NBC ответил: «Не в наших обычаях убивать». Это тот самый случай, когда «стороны заявили свои позиции» и остались каждый при своем мнении.

Важным итогом встречи стала договоренность о том, что МИД России и Госдепартамент США «проработают» вопрос возвращения на родину россиян и американцев, отбывающих наказание в американских и российских тюрьмах – понимая, о каких россиянах идет речь, можно порадоваться хотя бы за американцев. Но даже если бы единственным результатом встречи в Женеве стало возвращение послов в столицы обоих государств, уже можно было бы сказать, что переговоры удались. Их итог, в принципе, можно подвести словами Байдена: «Сейчас не время для объятий, но и не время для новой холодной войны». Или, как выразился Владимир Путин: «В такой ситуации не может быть какого-то семейного доверия, но зарницы его, мне кажется, промелькнули». А говоря словами русской пословицы: «Худой мир лучше доброй ссоры».