Закат Европы никак не настанет

 

Западная цивилизация — как тот Рабинович из анекдота. На вопрос «Как дела?» слышно «Не дождетесь». Каждый раз кому-то кажется, что западная цивилизация немедленно должна исчезнуть, однако она продолжает прогрессировать.

Бывший министр стратегических угроз и иностранных дел Авигдор Либерман написал огромную многостраничную статью на тему загнивания западных демократий. Опубликовал её в немецком Die Welt (неужели такие вещи лучше звучат на немецком?) Сайт Курсор все эти страницы обратно перевел на русский.

Либерман осчастливил человечество своим видением ситуации, но и в Израиле, и в Европе этого никто не заметил. И только я, добрая душа, задал вопрос в своем ЖЖ и Фейсбуке: «Почему этого никто не обсуждает?» Но конструктивного обсуждения и тут не получилось.

А вокруг тишина полная. Либерман, понимаешь, обвинил западных лидеров во всех возможных грехах, а ему не отвечают. Впору Либерману обвинить весь западный мир в замалчивание. А ведь статья у Лоибермана с претензией на сбывшиеся пророчество. Правда пророчество не его. Но наш бывший главный дипломат, судя по статье, относит себя к лагерю кричащих уже не первое столетие о закатывание и загнивание Запада.

Шпенглер был прав?

Статья Авигдора Либермана начинается следующим образом: «В 1918 году в Германии вышла в свет книга Освальда Шпенглера под говорящим названием «Закат Запада». Почти через сто лет мы становимся свидетелями того, как неумолимо сбываются мрачные пророчества. Закат Запада очевиден…»

Шпенглер был прав, предсказывая Закат в 1918 году? А очевиден он становится только сейчас? Странная какая-то правота.

По этому поводу один из моимх ЖЖ-френдов написал (привожу не редактируя): «Хм … А Либермана не смущает, что Шпенглер написал “Закат Запада” в 1918 г., и с тех пор уже сотню лет Запад все закатывается и закатывается ? Попутно раздавив двоих из тех, кто решил, что он совсем уже закатился, и с ним можно не церемониться. А пророчества Шпенглера все сбываются и сбываются… Если уже сотню лет кажется, что Запад вот-вот отбросит копыта, а он все не отбрасывает и не отбрасывает – вероятно, это нам только кажется про скорый отброс копыт?»

Какие могут быть претензии?

Освальд Шпенглер исходил из проявлений кризиса свой эпохи. Книга его была написана ещё до конца войны, но воспринималась уже в контексте послевоенной эпохи. Контекстом был кошмар для немецкого патриота. Это был ужасный для Германии Версальский договор. Это была Европа, не оправившаяся от Первой мировой войны. Тогда её называли просто «Великой войной», поскольку считалось, что ничего ужаснее и масштабнее не может быть. Это было зрелище крушения великих империй. После войны и в результате революций Германская, Российская и Австро-Венгерская империя освободили Европу от своего присутствия. Всё это, вкупе с гиперинфляцией, экономической депрессией, большевизмом с востока и  американской поп-культурой с запада, – вполне могло показаться концом света, а не только Закатом Европы.

В философской концепции Шпенглера нет место единой истории человечества. Нет единого человечества. Нет единого прошлого человечества, нет общего будущего. Шпенглер не видит ни прогресса, ни цели, ни пути человечества, ни смысла истории. Единство человека — существует только на видовом биологическом уровне. А в истории человек всегда и только принадлежит своей особенной культуре. У каждой культуры свой путь, который другой не подходит. Культуры проходят стадии рождения, развития и цветения, и, наконец, умирания. Шпенглер считал, что западная культура отцвела и умирает…

Мне совершенно непонятно, какие претензии Либерман может предъявить западным лидерам, если он начинает свою статью с указанию на правоту Шпенглера. Если Шпенглер прав, то срок цветения западной культуры вышел. Наступил период увядания. И нужно просто мужественно принять неизбежное…

Какие могут быть претензии, если западная культура – организм, клонящийся к закату, умирающий в конце своего пути?

Кто кому должен подражать?

Книга Шпенглера очень неплоха. Её отличает изощренность интеллектуальных построений, обостренная культурологическая зоркость и смелость. В некрологе Шпенглеру великий и скептичный стилист Борхес написал: «Можно оспаривать его биологическую концепцию истории, но не великолепный стиль».

На определенность этапе её стоит прочитать и хорошо подумать над её содержанием. И, подумав, следовать дальше.

Продолжать же кричать про Закат Запада — не очень конструктивно.

Сегодня Либерман кричит, что Запад побеждают исламисты, до того говорили про коммунистов. И так далее.

Сегодня крики о конце западной цивилизации и призывы брать пример с врагов (например, с ИГИЛ?) поражают. Неужели человек, на которого лает собака, должен в ответ встать на четвереньки?! Сам Шпенглер никогда бы не достиг вершин самобичевания, которых достигли новые певцы «заката Запада».

В Израиле наши правые демагоги постоянно призывают отбросить все правовые заморочки, чтобы вести себя как палестинские террористы. Неужели мы считаем, что палестинские террористы достигли большего, чем мы? Сравните наши и их силы, наш и их уровень жизни. У нас есть государство, у них нет. Должны ли мы им подражать?

Кто победитель?

Ведь прошло столетие. За те сто лет, что “гибнет Запад”, успели возникнуть, вызреть, отцвести и опасть его возможные альтернативы, предлагавшие другие пути развития. Сгинули мощные тоталитарные государства, которые базировались на идеологиях, противопоставлявших себя западному гниению.

Русский большевизм проиграл. Немецкий нацизм проиграл. Итальянский фашизм проиграл. Если есть проигравшие, значит, есть и победитель? Вопрос для интересующегося историей Либермана: кто может претендовать на роль победителя за прошедшее столетие?

Нынешние критики демократических форм, которые говорят о том, что авторитарные методы диктаторов более эффективны, забывают, что и Сталина «эффективным менеджером» впервые назвали отнюдь не нынешние кремлевские пропагандисты.

Впервые определение “эффективный менеджер” по отношению к Сталину возникло в американской экономической публицистике в тридцатые годы, сразу же после Великой Депрессии, когда плановая экономика СССР не могла не приковывать взгляды западных мыслителей. Тогда многие стали смотреть на сталинские, а затем и на гитлеровские методы как на более эффективные.

Джордж Оруэлл писал, что, восхищаясь эффективным менеджментом тоталитарных режимов, западные любители тоталитарных вождей игнорировали военные и социальные преимущества демократической страны. Они не видели, что хвалимый им молодой, новый, крепнущий социальный строй нацизма расшиб себе голову, главным образом, благодаря «менеджеристскому» (т. е. недемократическому) строю. Оруэлл пишет: «Непосредственной причиной поражения немцев была неслыханная глупость: напасть на СССР, когда еще не разгромлена Британия, а США явно готовятся вступить в войну. Ошибки такого масштаба могут происходить только — или, по крайней мере, чаще всего будут происходить — в странах, где бессильно общественное мнение. Пока простому человеку дают высказаться, гораздо меньше вероятности, что будут нарушены такие элементарные правила, как не вступать в драку одновременно со всеми врагами».

Запад доказал, что его способ ведения дел более эффективен.

Мыслитель Либерман

Шпенглер не был нацистом. Антифашистом он тоже не был. Его отношения с коричневыми были сложны. Гитлер говорил: «Я не последователь Освальда Шпенглера! Я не верю в закат Европы! Нет, я считаю своим призванием предотвратить его». Шпенглер реагировал на верховного истерика: «Фюрер изучил „Закат Европы” в размере всего титульного листа».

Я не знаю, в каком объеме Либерман изучал Шпенглера.

В каком-то смысле он, безусловно, шпенглерианец. Его всегда привлекала подобная риторика.

Безапеляционное суждение, основанное на произвольно комбинируемых фактах, всегда являются базисом националистической геополитики и ультраправой философии истории. Иногда категоричные фантазмы этих теорий соблазнительно манят.

Герман Гессе говорил про творение Шпенглера, что на автора «Заката Европы» обрушиваются с бранью яростно и рьяно, но не по делу. Ошибка и недостаток книги Шпенглера не в том, что её автор переврал историю, обманывается или делает иногда скороспелые выводы, подгоняя под свои выводы, мошенничает и пр. И не в том его ошибка, что в своих политических воззрениях он несвободен, и они отдают воинственным шовинизмом. Его ошибка – лишь недостаток юмора и гибкости, профессиональный избыток серьезности и важности. Главная беда книги Шпенглера в том, что ее автор слишком серьезно к себе относится.

Слишком серьезно относится и Либерман к своим теориям, которые он высказывает последние лет двадцать. Автора данной статьи считают врагом и ненавистником Либермана. Однако я всегда, даже в разгар борьбы с НДИ и её лидером понимал, что, в отличие от многих других в нашем Кнессете, Либерман способен к интеллектуальному действию. Одна очень левая ивритоязычная журналистка однажды, ругая Либермана, сказала:

– Но он, конечно, эрудит.

– Эрудит?! – удивился я.

– Он может в разговоре, без подготовки, процитировать Мериме – ответила журналистка.

– А остальные “кнессетмены”?

– Для большинства израильских депутатов это звучит как сорт мыла.
Так вот, я думаю, что Либерман очень неглуп, способен думать, анализировать информацию и делать выводы. И у меня нет сомнения, что, в отличие от большинства израильских политиков, Либерман участвует в создании статей, которые он подписывает. Но он слишком серьезно относится к своим предыдущим мнениям. И на его беду, его окружают угодливые люди, которые поддакивают, не возражая.

Шпенглер ошибался. Запад не завершается. Это весь мир вестернизируется и становится постепенно западным.

И у Израиля, и у постсоветских государств, и у арабов — есть только один успешный путь развития. И этот путь западный. Никто не обещал, что он будет легким. Никто не гарантирует от ошибок. Со многими нашими дорогими «особенностями» придется расстаться в пути. Но успеха можно достичь только на этой проторенной дороге.