Кем в израильской школе быть хорошо

«Не нужно делать вид, будто все мы едины и существует мультикультурность. Какая мультикультурность? Есть одна культура, которая хочет доминировать. Надо, чтобы те, кто страдает от притеснений, сами решали, как будет выглядеть система образования. Все принимают решения за них, с ними не сотрудничают, в их силы не верят. Эти группы знают свою жизнь, свою реальность и реальность израильского общества в целом. Пришло время сломать иерархию». Отчет о сексизме и расизме в системе образования - лишь начало совместного пути арабок, эфиоских, "русских" и восточных евреек, которые решили, что могут что-то изменить...

Иллюстрация: woodleywonderworks, flickr.com

Гиватаим, конец семидесятых. Пятница, полдень. В помещение седьмого класса вкатывают телевизионный приемник для просмотра некоей программы – телевизоры тогда были гораздо менее распространены, чем сегодня. К концу передачи, очевидно, на какую-то культурную тему в преддверии субботы, на экране появляется старик йеменитской наружности, с пейсами и в традиционной одежде, искусно исполняющий  танцы йеменских евреев. «Это мой дедушка!», – радостно кричит одна из учениц. Какая гордость может сравниться с тем, чтобы увидеть, в компании одноклассников, своего родственника на экране телевизора? Это и сегодня так, а тем более в ту пору. Реакция ребят, однако, не та, которой ожидала девочка: по классу прокатывается громкий презрительный смех. Кстати, прозвище той девочки в классе было «Куши-крембо» (что-то вроде “негритоска” – прим.ред).

Скажут: ну, это было много лет назад. Исчез ли, однако, расизм из израильской системы образования? А как насчет сексизма – несмотря на то, что в системе большинство женщин?

Совсем недавно директор государственно-религиозной школы в Холоне отказалась разрешить студентке появиться в возглавляемом ею заведении для проведения учебного мероприятия. Причина: эта студентка – арабка. В Хайфе в день памяти Катастрофы учительница, решившая продемонстрировать детям «арийскую внешность», выбрала для этой целей учеников-блондинов, семьи которых из России. Старшеклассница из  центра страны объяснила социологу Эйдану Ярону, что «ашкеназы, как правило, левые, умные и сильны в учебе. Выходцы из стран Востока – правые, не такие умные и слабее в учебе». Попробуйте оказаться на месте ребенка эфиопского происхождения в Петах-Тикве или «восточной» девочки в Эмануэле – и записаться в школу. Не советую. Вообще-то говоря, речь идет о системе образования, которая, как писал на этой неделе Ор Кашти, строго следит за тем, есть ли в каждом детском садике «национальный уголок», а в нем – флаг Израиля и портрет президента. Тут, кстати, упущение: забыли о портрете Начальника Генштаба.

Широкую – и печальную – картину рисует новый отчет, основанный на свидетельствах женщин: палестинок, принадлежащих к семьям выходцев с востока или из Эфиопии, русскоязычных – об опыте их общения с израильской системой образования. Отчет составлен в рамках проекта, продолжавшегося несколько лет при участии женщин из четырех указанных секторов. Участницы проекта раз за разом отмечали одни и те же посылы, с которыми, прямо или косвенно, обращались к ним представители системы, такие как: «мы выясним, что именно подходит твоему ребенку», «твоему ребенку место в профобразовании», «вы принадлежали к обществу, в котором не понимают, что требуется вашим детям в образовательном плане», «эфиопы здесь не могут интегрироваться», «как твой сын справится со своим арабским акцентом в нашей еврейской школе» и т.д.

Отчет по результатам проекта, осуществлявшегося по инициативе движения «Ахоти» и при участии амуты «Арус Альбахар» из Яффы, организации «Наше наследие (Мораштену)» и центра «Ахата», составила д-р Раджада Альнабулси, занимающаяся исследовательской и преподавательской работой в Академическом центре Рупин и в колледже Сапир. По ее словам, несмотря на различия между группами женщин, все говорили о своей принадлежности к группам меньшинств, «не к господствующему белому слою. Это относится и к русскоязычным – они тоже не принадлежат к правящему ашкеназскому большинству: они белые, но их воспринимают как нижестоящих».

Находятся ли женщины-палестинки в той же «плоскости», что и другие, еврейские группы? Д-р Альнабулси отмечает: существенно важно то, что она, исследовательница-палестинка, написала отчет об израильском обществе в целом: «Мы привычны к тому, что палестинцы пишут о палестинцах». Она добавляет, что «процесс был сложным, я сталкивалась с сопротивлением, с вопросами о том, своим ли делом я занимаюсь».

Доктор Раджада Альнабулси

Что касается палестинской специфики, она отмечает, что у всех палестинских женщин есть общая исходная точка: все они арабки. «Это отличает их от «эфиопок», которые считаются еврейками, и от русскоязычных, которые, несмотря ни на что, рассматриваются как часть господствующего слоя». Участницы палестинской группы, жительницы Яффы, говорили, среди прочего, о том, что у них не было возможности учиться, и об их усилиях добиться такой возможности для своих детей – усилиях не всегда успешных. «Те же старые переживания и испытания существуют и сегодня, – говорит Альнабулси. – В особенности это касается девочек. Тут препятствие двойное: и изнутри собственной культуры, и со стороны израильского общества. Дети, которые учились в смешанных или еврейских школах, рассказывали об унижениях и предрассудках. Они никогда не чувствовали себя интегральной частью своего окружения. Женщины в системе образования – помощницы преподавателей, воспитательницы, работавшие через амуту, провозглашавшую, что она действует в интересах женщин, тоже чувствовали, что к ним относятся как к неспособным занимать ответственные должности».

Ко всему этому, как и к бедности, трудностям с жильем, добавляется политический фактор – оккупация, говорит д-р Альнабулси. «И в этом плане положение палестинок отличается от положения эфиопок или женщин из восточных общин. Политический контекст проявляется очень явно».

А как с гендерной спецификой? Ведь и мужчины – выходцы из Эфиопии, и из стран Востока, и из России страдают от расизма в израильском обществе. «Исходная позиция женщины в обществе отличается от мужской. Эта позиция находится ниже нулевой отметки, – объясняет Альнабулси. – Согласно общественному устройству женщину считают способной на меньшее, обладающей меньшей ценностью. К этому добавляются этническая и национальная принадлежность, цвет кожи, политический контекст, предрассудки относительно русскоязычных женщин как “доступных”. Все это усиливает легитимность подавления женщин. Так, эфиопская женщина может услышать, что ее иврит недостаточно хорош и что она не знает, что хорошо для ее ребенка. Гендерная проблема накладывается на другие идентификационные признаки, и возникает система перекрестного угнетения. Отчет и приводимые в нем личные истории показывают: дело не в одном сексизме и не в одном расизме. Речь идет о сочетании того и другого: 1 + 1». Нет сомнений, это очень выгодная акция…

А как обстоит дело с недавними новациями, вроде отчета комиссии Битона и включением «восточных» тем в систему образования? Разве это не добрые предвестия, обещающие изменить ситуацию? На этот счет Шула Кешет, руководительница движения «Ахоти» и редактор нового отчета, говорит, что «речь идет об историческом достижении, о плоде борьбы коалиции «Либи ба-Мизрах». При этом и здесь гендерный аспект выявлен недостаточно. Остается вопрос, кто будет уполномочен проводить в жизнь эти программы, о которых говорит комиссия Битона, и пока похоже, что в основном это будут мужчины; а также – какие проекты будут выбраны, будут ли, например, в сфере  культуры изучать больше поэтов, чем поэтесс? В нашем отчете мы подчеркиваем, наряду с национальным и этническим аспектами, также и гендерный аспект. Важно, чтобы наш нарратив – женщин восточных, палестинских, эфиопских, русскоязычных – был представлен на равных основаниях и даже с перевесом в сторону женщин». Она добавляет, что важно также «представить в образовательной системе недостающий сионистский нарратив выходцев из стран Востока: борьбу поколений восточных евреев и их точку зрения».

Группы, участвовавшие в составлении отчета, представляют секторы, которые нередко проявляют неприятие по отношению друг к другу. Шула Кешет подчеркивает, что помимо встреч внутри каждой группы, которые вели представительницы тех же общин (Кармен Эльмакиес, Анна Талисман, Вабит Кавда и Раджада Альнабулси), проходили совместные встречи, поездки, а также совместный двухдневный семинар. Их целью было взаимное знакомство и создание сети связей между женщинами разных общин, занимающимися одинаковыми проблемами. Обмен мнениями и данными лишний раз продемонстрировал этим женщинам, насколько они все страдают от сходных проявлений расизма и сексизма.

Шуля Кешет, организация “Ахоти”. Фото: Орли Ной

Подобного рода встречи и взаимное сближение женщин из «слабых» секторов – это плохо для истеблишмента, сила которого заключается главным образом в его способности разделять и властвовать. Ему, например, удобно подчеркивать и подогревать расизм «восточных» против «русских», «русских» против «эфиопов», и всех этих слоев – против палестинцев, тех, что саранчой ползут к избирательным урнам. Кешет подчеркивает, что «способность гегемонии – людей определенного класса, происхождения и цвета – сохранять свою силу состоит в том, чтобы направлять недовольство угнетенных групп друг против друга и побуждать их бороться за крошки с барского стола». Встречи между разными группами способствуют, вопреки этому, появлению альтернативной повестки дня.

Зачем истеблишменту сотрудничать с активистками, отстаивающими чуждые ему интересы? На это Кешет отвечает: «Как-то раз одна мудрая женщина, Вики Ширан (известнейшая израильская феминистка -прим. ред), сказала мне: “Революция не совершается в один день. Революция – это как соскребать штукатурку со стены: кропотливая ежедневная работа, скрести до тех пор, пока стена не начнет рушиться”. Мы хотим создать другой мир, который уважает инакость, видит при этом общие моменты и открывает перспективу равного представительства и справедливого распределения. Даже если это случится не сегодня – важно, чтобы процесс шел».

В отчете представлена подробная программа действий, включающая в себя, помимо прочего, сотрудничество всех учреждений и организаций, связанных с образовательной системой Израиля; изменение образовательных программ с тем, чтобы они представляли все разнообразие культур и мнений в израильском обществе; устранение барьеров в системе образования, положительная дискриминация в отношении социальной и географической «периферии»; проведение инструктажей для учителей и руководства учебных заведений по борьбе с расизмом и сексизмом; назначение лица, ответственного за эту проблематику; перевод преподавательниц, нанятых через подрядные фирмы, в формат прямой занятости. После широкой публикации данного отчета его инициаторы намерены организовать конференцию по этой теме, провести обсуждение в комиссии Кнессета по образованию, встретиться с министром образования, провести новые встречи в школах и высших учебных заведениях.

Д-р Раджада Альнабулси считает, что первым шагом должно стать признание реального положения дел: «Не нужно делать вид, будто все мы едины и существует мультикультурность. Какая мультикультурность? Есть одна культура, которая хочет доминировать. Мы, как общество, должны признать, что существуют различия, существует инакость, и мы хотим, чтобы те, кто страдает от притеснений, сами решали, как будет выглядеть система образования. Все принимают решения за них, с ними не сотрудничают, в их силы не верят. Эти группы знают свою жизнь, свою реальность и реальность израильского общества в целом. Пришло время сломать иерархию».

Поэтесса Йонит Неэман рассказала на этой неделе, как несколько дней назад ее пригласили на «день открытых дверей» в одну из престижных школ Тель-Авива. «На входе охранница попросила меня предъявить удостоверение личности. Я стала лихорадочно искать его и, найдя, собралась его раскрыть, но та сказала мне: “Да ладно, я только хотела удостовериться, что он у тебя синего цвета”». Смуглость Неэман насторожила охранницу, но какое облегчение: она – настоящая еврейка, а не палестинка с территорий. Интересно – у меня никто никогда не просил удостоверение личности, чтобы посмотреть, какого оно цвета.

Оригинал публикации на сайте Гаарец