Я не думала, что это насилие

"Cловно в фильмах ужасов, в день нашей свадьбы, на следующий день, мы вдруг перестали разговаривать. С того самого момента я стада уродиной, пустым местом, дурой. Он отдалил меня от моей семьи, от друзей. Я уже была беременной, ревела с утра до вечера, перестала выходить из дома". Интервью с Г., пережившей психологическое насилие в семье

 “Я нестандартный пример, – говорит мне Г.  за минуту до начала беседы, – Я не пережила физическое насилие. Это было психологическое насилие, очень-очень тяжелое. Были моменты, когда я умоляла его: избей меня, пусть я буду истекать кровью, только не продолжай все это”.

Г., красивая, образованная женщина в начале своих сороковых, была замужем за известным в своей профессиональной сфере мужчиной, харизматичным и уважаемым.  За семь лет их совместной жизни ее супруг ни разу не поднял на нее руку, однако на конечном этапе их брака она с двумя детьми была переведена в убежище для избиваемых женщин, а он был определен в качестве опасного для семьи человека. Лишь в убежище ей стало ясно, почему она, не являющаяся формально страдающей от физического насилия женщиной, вообще оказалась в этом месте.

Около месяца назад в “Бейт Ционей Америка” в Тель-Авиве состоялась встреча, ставшая откровением для всех, кто присутствовал в зале.  Г. согласилась выступить перед участниками мероприятия по мобилизации средств на убежища для женщин, пострадавших от насилия. Мероприятие проходило под эгидой организации “Иша ле-иша”.  Она впервые рассказала о своей истории широкой публике. В ходе выступления, которое длилось около часа, Г. неоднократно срывалась, не могла говорить, с трудом удерживала в руке микрофон, ее голос дрожал. Но она продолжала свой рассказ о том, как выглядела ее жизнь еще два года назад. Публика слушала, затаив дыхание. “Я смотрела на женщин, сидящих в зале, вспоминала себя прежнюю… И вдруг поняла, какой могла бы быть моя жизнь”, – сказала мне Г.

*  *  *

Она познакомилась со своим бывшим мужем более десяти лет назад. Девять лет из этого периода они были официально женаты. “Те самые “сигнальные лампочки”, о которых говорили в убежище, и которые я не замечала, загорелись уже в самом начале наших отношений, – рассказывает Г. – Я думала, это нечто иное, что это не насилие: проверка моего телефона, моих личных вещей, навязчивое желание знать, куда я иду, и когда я вернусь, десятки телефонных звонков – где ты, что ты делаешь, я соскучился, какая ты красивая. Я была молода, мне это казалось проявлением любви. Это лестно, не правда ли? Человек ужасно в тебя влюблен”.

“И тогда, словно в фильмах ужасов, в день нашей свадьбы, на следующий день, мы вдруг перестали разговаривать. С того самого момента я стада уродиной, пустым местом, дурой. Он отдалил меня от моей семьи, от друзей. Я уже была беременной, ревела с утра до вечера, перестала выходить из дома. В то время я еще работала (у Г. есть  две академические степени, она работала в хай-тек-индустрии). После одной из своих вспышек гнева он пришел ко мне на работу. Вскоре я поняла, что он говорил с моим руководством, и это привело к моему увольнению короткое время спустя. Он обладает феноменальными актерскими способностями, умеет красиво говорить. Никто мне не верил, мы ходили на семейные сеансы к психологу, люди влюблялись в него и обвиняли меня во всем – смотри, какой у тебя мужчина, любит тебя и детей, готов сделать все для тебя, он просто гений”.

“Дома он не разговаривал со мной целыми днями, просто игнорировал мое существование. Самое жуткое издевательство, которое только можно придумать. Я умоляла его поговорить со мной – бесполезно. В тот период я уже была изолирована, физически далека от друзей и родственников. Иногда я приходила с ним на его работу, и он представлял меня коллегам: “Какая красивая и талантливая у меня жена”. Но через считанные минуты, когда мы садились в машину, возвращалось его привычное, враждебное, выражение лица, возвращались оскорбления и унижения. Я не понимала, за что мне все это”.

“Я пыталась уйти десятки раз в течение этих лет. Спустя несколько дней после моего бегства он всегда добирался до меня, посылал за мной целые делегации, мне обещали, что он изменится – он осознает, что у него бывают вспышки гнева, что он некрасиво со мной разговаривает, что игнорирует меня. Но как только я возвращалась к нему, все продолжалось по-прежнему”.

“Позднее я поняла, что имело также место и экономическое насилие. У меня не было банковского счета и доступа к деньгам. Кредитная карточка была на его имя. Мы не были ограничены в средствах.  Вилла с бассейном, поездки за границу. Но когда мы ссорились, он отбирал у меня “визу”. И я оставалась с двумя малышами дома. Я не хочу даже рассказывать, что мне приходилось делать, чтобы обеспечить их едой, и при этом у меня не было денег. Я не хочу объяснять, что я чувствовала: одна в доме, не могу ничего сделать, и у моих детей нет еды”.

*  *  *

“Я полагаю, что те, кто читают мою историю, задаются вопросом, почему она не ушла, почему всегда возвращалась. Неужели она так глупа?”

– И как ты объясняешь это?

“Есть много причин. И первая из них – вера в то, что лишь я могу его изменить. Каждый раз, когда он выражал раскаяние, плакал и умолял, чтобы я вернулась, – я верила ему. В тот момент мы оба действительно верили, что все будет иначе. Порочный круг насилия. Очень сложно окончательно разорвать этот проклятый круг. То, что мне помогло совершить прорыв,  это два моих маленьких сына.

Дети были очень маленькими, они росли и видели меня постоянно плачущей, видели, как он со мной разговаривает. Их он не обижал, он хороший отец.  Но я сказала ему, что не хочу, чтобы дети росли с таким отцом. Это то, что помогло мне оставить его”.

– Когда ты поняла, что необходимо вмешательство извне?

“Это заняло много времени. Я поняла, что должна уйти. Я задыхаюсь, мне плохо. Мы решили, что разведемся, и вдруг он говорит, что не хочет. Он заявил мне, что если я его оставлю, он убьет меня. Говорит: звони в полицию. Сам говорит мне. Приехали полицейские и задержали его – за угрозы. Он сопротивлялся, был ужасный шум, дети были дома, я умоляла, чтобы его освободили, а он продолжал угрожать.  Его арестовали на сутки, ему было запрещено приближаться к нам.

Я оставила его на длительный период. И он вновь стал посылать ко мне людей – вернись, приезжай. Мы жили в гостинице. Я сказала, что лишь в том случае, если он обратится за помощью к специалисту, который научит его справляться со вспышками гнева, и я буду принимать участие в этом процессе, – только тогда я вернусь – ради него и ради детей.

В социальном  отделе мне предложили участвовать во встречах с женщинами, оказавшимися в тяжелой ситуации. Но даже на этом этапе я все еще не считала себя пережившей насилие. Я была убеждена, что насилие может быть только физическим. Потом была комиссия. Была определена самая высокая степень опасности, грозящей мне и детям. И меня решили направить в убежище. Я не согласилась. Они хотели, чтобы я поставила подпись под своим отказом, не желали брать ответственность за мою жизнь, если я останусь дома”.

– Ты все еще не понимала?

“Нет.  Я вернулась. Было плохо. Он опять согласился на развод. Мы решили, что разведемся по-хорошему, что будем жить не далеко друг от друга, и все будет в порядке. Я поехала к родственникам на север страны. И когда он понял, что я серьзно настроена на развод, и больше не вернусь, то предпринял очередную попытку, понимая, что ему нечего терять. В телефонном разговоре он сказал, что убьет меня и себя. Я спросила, что будет с детьми. Детей будут растить твои родители, ответил он.

Я наконец поняла, что мне грозит серьезная опасность, что все действительно видят то, что я не замечаю. На следующий день я переехала в убежище для избиваемых женщин”.

Г. поступила в убежище организации “Иша ле-иша”, в котором находилась несколько месяцев. Большую часть времени проводила в беседах с психологами.

“Но и там вначале я продолжала утверждать, что это убежище не для меня, что я занимаю чье-то место. Однако со временем поняла, что я пережила – вербальное, экономическое насилие.  Первое, что мы представляем, когда слышим о женщине, пережившей насилие, это синяки на теле, “фонарь” под глазом. Но существует более тяжелое насилие. Оно чаще распространено среди людей среднего класса и высокого достатка. В этих слоях населения мужчины не смеют наносить физические травмы или оставлять внешние следы насилия. Они  не дураки. Они будут вонзать, раз за разом, нож в твое сердце и душу, оставляя кровоточащие, незаживающие раны. Постепенно ты начинаешь терять себя, становиться все более слабой и апатичной.

Мы обязаны понять, что вербальное насилие не менее опасно, чем физическое, оно существует во многих семьях высокого уровня образования и достатка. Причина того, что мы не слышим об этом, стыд.  Колоссальная разница между внешним имиджем, который мы транслируем обществу, и теми невероятными унижениями, которые мы переживаем дома. Трудно признать, в каком мраке, в какой пустоте ты существуешь.

Но допустим ты нашла в себе силы признаться, рассказать об этом. Кто тебе поверит? Пока я была в убежище, он принимал участие в серии курсов для ведущих врачей и психологов.  Одна из психологов работала в убежище. После курса она была шокирована и сказала мне: “Он точно такой, как ты его описала. Он харизматичен, умеет очаровывать. Но я ясно видела другую сторону его натуры”. К счастью, она знала о нем всю правду.

Я живу на севере, у меня нет работы, мои мечты разбиты. У меня нет ничего здесь – я и мои дети проходим психологическую реабилитацию. Я могу работать всего несколько часов в день. Дети испытывают сильную тревогу, когда не видят меня. Здесь также трудно найти хорошую работу. В центр страны я не могу вернуться. Боюсь находиться близко от него. Мне не хватает алиментов для жизни. Для того, чтобы получить гет, я подписала договор и отказалась от всего. Мы живем на суммы, меньшие, чем минимальная заработная плата. Но я начала дышать!

Есть моменты, когда я ужасно стыжусь и сержусь на себя. За то, что не верила в себя в течение столь долгих лет. Но я собираюсь с силами, потому что  у меня есть цель: найти подходящую работу, обеспечить детей всем необходимым, вернуться к той женщине, которой я была прежде, которой могла бы быть”.

Оригинал статьи на сайте Ха-Маком