"В Газе больше нет жизни"

“ХАМАС разгоняет вечеринки и выступления. Меня арестовывали десятки раз. Я не религиозный человек, не верю в насилие, и мне не было там места. Поэтому я уехал из Газы. Мой лучший друг выбрал другой путь: прошлым летом он решил, что больше не может страдать, и выстрелил себе в голову. К сожалению, самоубийства среди молодежи – не редкость в Газе”.

Как выглядит жизнь в Газе под управлением ХАМАС? Палестинцы, которым удалось бежать в Грецию, рассказали газете “Гаарец” о жизни в секторе. Мы перевели один из таких рассказов на русский язык для наших читателей.

Из репортажа Офира Бермана

Мохаммед, 27 лет, из Джабалии: “Мы провели в море шесть нескончаемых часов. Десятки человек теснились в резиновой лодке. Я ощущал протянутую ко мне руку сирийской девочки по имени Сара и грезил о свободе, которая казалась как никогда близкой. Огромная волна, накрывшая лодку, пробудила меня от грез. Несмотря на страх в душе, в открытом море я ощущал себя спокойнее, чем в жестокой Газе.

Когда мне было восемь лет, у меня обнаружили порок сердца, и в последующие годы я перенес несколько операций. Одну из операций мне делали в больнице “Ихилов”, и я до сих пор помню, как стоял у окна в потрясении от вида города. Я познакомился со множеством израильтян, которые верят в возможность мира, и наконец почувствовал, что дышу полной грудью.

В Израиле я прожил месяц, после чего вернулся в Газу. Это было в те дни, когда палестинцы собирались и кидали камни в израильских солдат на границе. ХАМАС посылал молодежь на верную и бессмысленную смерть, и я создал организацию, которая призывала остановить демонстрации у забора. На одну из наших демонстраций в Джабалии пришло несколько тысяч человек. Меня задержали, я две недели пробыл под арестом. В последующие годы меня десятки раз арестовывали за мои высказывания. Соседи по камере называли меня предателем и израильским агентом. Я не религиозный человек, не верю в насилие, и мне не было там места. Поэтому я уехал из Газы. Мой лучший друг выбрал другой путь: прошлым летом он решил, что больше не может страдать, и выстрелил себе в голову. К сожалению, самоубийства среди молодежи – не редкость в Газе. Там больше нет жизни.

Не одного меня задерживали за высказывания и образ мыслей. Многих демонстрантов задерживали, и ХАМАС угрожал им, чтобы предотвратить будущие инициативы. Помню, как я ждал освобождения своего арестованного друга. Он вышел ко мне с распухшим, окровавленным лицом. Я едва узнал его.

ХАМАС подавляет не только демонстрации, но и культурные мероприятия. Он разгоняет вечеринки и выступления, запрещает концерты, внушает народу, что артисты – безбожники. Музыкант может сидеть где-нибудь и играть на уде, но, если вокруг него соберутся зрители – жди беды. Для лидеров ХАМАСа искусство – часть западной культуры, а значит, подлежит искоренению.

Частная жизнь людей тоже жестко регламентируется. Женщине запрещено выходить из дома с непокрытой головой. Группа женщин создала в соцсетях группу, которая требовала принять их такими, какие они есть, но недавно одну журналистку, которая появлялась на людях с непокрытой головой, избили так, что она попала в больницу. Само собой, запрещено продавать алкоголь – даже христианам, которым он нужен в ритуальных целях. Им приходится тайно делать вино дома.

Большинство жителей Газы могут покинуть сектор только через Рафиах, но для выезда нужно разрешение ХАМАСа. В списке ожидания – несколько тысяч человек, разрешения приходится ждать долгие месяцы. Мне удалось вырваться, но я не прекращаю своей деятельности. Я учу детей в лагере, распространяю видеоролики в сети, публикую свои тексты – в надежде изменить отношения израильтян и палестинцев. Моя мечта стать лидером палестинцев пока жива”.

Полная публикация на сайте “Гаарец”