Долгий путь от Черты

Черта – один из опытов искусственной изоляции одного народа внутри другого, более многочисленного, «титульной нации». Подобные примеры были, есть, возможно, будут. Как их не называй: гетто, апартеид, резервация, автономия… Но, как мы видим из истории, кончаются подобные эксперименты одним. Черта стирается.

В Издательской группе «Точка» вышла книга, посвященная 100-летней годовщине отмены черты оседлости в России. Ее заголовок «Черта. 1791-1917» устанавливает хронологические рамки повествования — от Екатерины II, при которой началось формирование цивилизации российского еврейства, до Февральской революции, положившей конец законодательному ущемлению их прав.

Книга представляет собой научно-популярное издание, рассчитанное на самую широкую читательскую аудиторию. Географически она охватывает территорию Западного края — региона, где проживало не менее 90% евреев Российской империи. Литовский Иерусалим (Вильно), белорусские местечки, украинские степи, бурлящая жизнь еврейской Одессы, патриархальный быт Бессарабии — несомненны различия в укладе жизни, в уровне образования и благосостояния и даже — в диалектах языка проживавших там евреев.

Но в книгу вошли и сюжеты о столичных общинах — тех, которые возникали и развивались вне Черты,  оказывая при этом определяющее влияние на судьбу российского еврейства в целом.

Столетний юбилей – хороший повод посмотреть назад, вглубь веков, чтобы не только оценить масштабы пройденного пути, но и попытаться лучше понять  людей, которые в те годы творили историю. А на самом деле жили обычной жизнью, повседневными заботами.

В главах книги нашли отражение многие эпизоды той жизни, обыденные и судьбоносные, трагические и героические. Мы смотрим на представителей ушедшей эпохи, на людей, проживавших в черте оседлости, и на тех, кто пытался из нее вырваться, перешагнуть Черту.

Мы смотрим на них с высоты прошедшего времени.

Но можно ли было сделать обратное и попытаться заглянуть из глубины веков (или хотя бы одного века) в будущее, то есть в наше время? Интересно, каким его себе представляли жители Черты?

«Назад в будущее»?

Такой пример существует.

В середине XIX века в белорусском местечке Подберезье родился Элханан Лейб Левинский. Как и все его сверстники, обучался в хедере. Затем сумел продолжить образование, учился и в литовской гимназии, и в украинском университете. Его взгляды были разносторонними: изучал Талмуд вместе с ортодоксами и в то же время симпатизировал идеям Гаскалы – еврейского Просвещения. Родным для Левинского был идиш, но он стал одним из участников движения за возрождение иврита (интересное совпадение: в том же 1858 г. в соседнем регионе Черты, в Виленской губернии родился Лейзер Перельман, создатель современного иврита).

Став сторонником палестинофильства, Левинский несколько лет провел на Земле Израиля, а позднее жил в Одессе, где писал книги и статьи для еврейских изданий. Они были и серьезными, и сатирическими, но всегда – добрыми и жизнеутверждающими.

Одна из книг, написанная в 1892 году, занимает особое место. Она привлекает внимание уже своим названием: «Путешествие в Эрец-Исраэль в восьмисотом году шестого тысячелетия».  Оставаясь в мире еврейской традиции, Левинский использовал религиозный календарь. По нему «круглая» дата восьмисотого года шестого тысячелетия (5800 г.) соответствует 2040 году.

Итак, перед нами – роман-утопия, замечательный жанр, встречаясь с которым, мы не столько обращаем внимание на художественный стиль и литературные образы, сколько ищем совпадения, предсказанные приметы будущего времени.

А время это практически наступило.

Левинский приехал из России эпохи Черты в Эрец-Исраэль в период Османского господства, найдя там заброшенные земли, не осушенные болота, нищету и дикость. Каким же он представил в романе будущий Израиль,  Израиль наших дней?

Это страна, куда вернутся евреи. Но – не все. Большинство евреев мира в книге Левинского продолжают жить в диаспоре. Они приезжают в Израиль изо всех уголков планеты, как на праздник. В данном случае описано свадебное путешествие, которое предпринимает герой. Он прибывает в Эрец Исраэль на большом электрическом корабле, носящем гордое имя предводителя иудейского восстания – «Иуда Маккавей».

На земле предков герой романа встречает людей, говорящих на возрожденном иврите, путешествует по городам, залитым электрическим светом, видит дома, покрытые белым мрамором. Евреи учатся в многочисленных университетах, работают в промышленных центрах, в сельских районах, куда подведена вода. Но главное, что отмечает автор – везде на улицах городов слышна музыка, работают школы танцев. Люди радуются той жизни, которую они построили.

Текст этой книги – не только про Израиль. Еще больше он может нам рассказать о самих жителях Черты, о том, каким они видели будущий мир, какие надежды жили в их сердцах.

Тогда, в самом конце XIX века, этот роман-утопия попал в руки предпринимателю и меценату, религиозному человеку и стороннику сионистской идеи, Вульфу Высоцкому. Прочитав книгу Левинского, он написал автору письмо со словами благодарности и заверением: описанное в романе обязательно воплотится в жизнь, так как деньги на этот проект есть.

Сегодня, спустя столетие, можно определить, в чем был прав один из героев книги «Черта» Вульф Высоцкий, а чего он не мог предугадать.

Усилиями евреев, прибывавших со всех уголков мира, и в значительной мере – из России,  на маленьком клочке земли действительно построено  государство, где сбылись или продолжают сбываться предсказания «Одесского мечтателя».

Но путь, которым это превращение состоялось, был иным, чем предполагал  филантроп Высоцкий. Для того, чтобы мечту сделать былью, миллионы трудолюбивых евреев, испытывавших угнетение в своих странах, должны были совершить невиданные усилия, ум и энергию, проявить трудолюбие  и храбрость – именно те качества, в отсутствии которых их постоянно обвиняли российские антисемиты, требовавшие не выпускать евреев из Черты.

На пути к воплощению надежд вчерашних жителей Черты был не только бесконечный труд, но и страдания жертв Катастрофы, унесшей жизни половины европейского еврейства. Холокост практически уничтожил наследников жителей Черты в Прибалтике, Белоруссии, Украине, Бессарабии, сжег их штетлы, истребил до 90% проживавших там семей.

Но мир российского еврейства не исчез без следа. И в этом есть и заслуга российских евреев, тех, кто 100 лет назад обрел свободу, тех, кого называли народом Черты.

Авторы книги предлагают всмотреться в лица, в судьбы тех евреев, постараться понять, в чем была их особенность, которую и хранила во многом сама Черта. Читателям наверняка будет интересно проследить, как менялись, от императора к императору, законы о евреях, превращаясь из регулятивных в репрессивные. Проследить, как менялся не только быт, профессии, культурные установки евреев России, но как менялось и само их отношение к империи, к власти. Ведь за несколько десятилетий до того, как стать ядром боевых групп революционных партий, российские евреи читали псалмы благодарности Б-гу за чудесное спасение государя-императора.

Не менее интересны и сюжеты книги, посвященные интеллектуальной элите российского еврейства. Это и религиозные деятели, и деятели культуры с их порой раздвоенным самосознанием, когда величайший российский скульптор Марк Антокольский страдал от нападок и евреев (за то, что изваял статую Иисуса), и русских патриотов (за то, что придал ему, почему-то, еврейские черты).

Но особый интерес представляет сюжет книги, описывающий борьбу еврейской интеллигенции за уравнение прав, за отмену национальных ограничений. Отдавая должное самоотверженной борьбе еврейских интеллектуалов за равноправие своего народа, приходится признать, что шансов на успех у нее практически не было. Политический строй России был организован таким образом, что менее всего был готов идти на уступки под каким-либо нажимом. И лишь после крушения самой империи весной 1917 г. могли уйти в прошлое ограничительные законы, ею порожденные.

Итак, 100 лет назад еврейский народ в России стал свободным.

Как он сумел распорядиться этой свободой — другая история, и, может быть, тема другой книги. Но несомненно одно: именно тот народ, народ Черты, преодолел все мыслимые и немыслимые трудности ХХ века. Несмотря на то, что под ним не раз пытались «подвести черту» самой безжалостной рукой, он выжил, он составил славу мировой науки, культуры, экономики.

Он создал собственное  государство. Он снова стал свободным.

Автор -руководитель авторского коллектива книги «Черта. 1791-19

От редакции РеЛевант: 

126 лет (1791-1917) – это годы, в которые уместилась жизнь миллионов евреев – жителей, но не полноправных граждан Российской империи  в границах Черты. В в местечках, городках, поселках нашим предкам можно было жить, рождаться, умирать, молиться, учиться. За чертой – нет. Были исключения, была возможность сменить вероисповедание, приспособиться…

В некоторых кругах и по сию пору бытует мнение, что «при царе» евреям жилось лучше. Были хедеры, ишивы, цадики, был еврейский уклад… Благодаря ограничению Черты евреи сохранили веру, обычаи, остались евреями.

И когда Черта разорвалась вместе с Империей – к свету знаний, в Университеты устремились тысячи тех, для кого этот путь был заказан, казалось, навсегда. И в Революцию, и в ЧК, и в палачи, и в полководцы, и в жертвы.  Но – из Черты, в большой мир. Забывая язык предков, перестав молиться и соблюдать заповеди, обычаи… Предательство? Измена своему предназначению?

А если бы Троцкий, Ландау, Пастернак, Цукерберг, Коганы, Гинзбурги, Абрамовичи и сотни тысяч еврейских мальчиков продолжали учебу в ишивах… А еврейские девочки чинно выходили замуж за них, рожали многочисленных любимых детей и вели хозяйство. Мир был бы иным. Без Фейсбука, Голливуда, атомной бомбы, автомобилей, искусства, литературы…
И еще. Черта – один из опытов искусственной изоляции одного народа внутри другого, более многочисленного, «титульной нации». Подобные примеры были, есть, возможно, будут. Как их не называй: гетто,  апартеид, резервация, автономия… Но, как мы видим из истории, кончаются подобные эксперименты одним. Черта стирается.