В режиме выживания

“Ты все время вынуждена защищаться. Тебе изначально ясно, что удар может быть нанесен в любой момент. Я ненавижу это определение, но я выгляжу “настоящей” женщиной. Однако все время опасаюсь, что кто-то догадается, либо тебя узнает какой-то знакомый и расскажет коллегам или клиентам. Я словно обманываю окружающих, хотя ничего не скрываю, просто не хочу говорить на эту тему”. Для транс-людей в Израиле трудоустройство - настоящее испытание...

Отгремели фанфары прайд-месяца, отзвучали торжественные речи либеральных политиков и мэров, отшагали по улицам израильских городов участники традиционных шествий, муниципалитеты с чувством выполненного долга (или с чувством удовлетворения, что всё, наконец, закончилось до следующего года) сняли с флагштоков радужные флаги. Лишь одно осталось неизменным – отсутствие равенства перед законом и дискриминация в отношении ЛГБТ-граждан. И особенно в отношении наиболее притесняемой группы негетеронормативных людей – трансгендеров.

В  ноябре прошлого года, в канун Дня памяти трансгендерных людей (Transgender Day of Remembrance), убитых в результате трансфобии, было опубликовано масштабное исследование о положении транс-людей в Израиле. Его инициировали Ассоциация по защите прав ЛГБТ (Агуда) и клиника “Левински”, относящаяся к тель-авивскому отделу министерства здравоохранения.  В исследовании также участвовала организация “Мааварим”, оказывающая содействие трансгендерным людям.

Один из наиболее трагических аспектов повседневной жизни транс-людей – отношение к ним на рынке труда. Согласно исследованию, существует колоссальный разрыв между трансгендерными людьми и остальным населением – в том, что касается занятости, уровня доходов, материального положения, качества жизни. Речь идет о системной дискриминации, об отторжении со стороны различных учреждений и институтов, о почти полной невозможности устроиться на работу. В 2019 году 25% представителей транс-коммунити вообще не имели никаких доходов. Средний уровень заработной платы у 52% трансгендерных израильтян был ниже 4870 шекелей в месяц. Для сравнения: по данным службы национального страхования, средняя зарплата в Израиле в этот период составляла 10139 шекелей. Проблема еще и в том, что далеко не все необходимые транс-людям операции и процедуры финансируются больничными кассами. Для того, чтобы все это оплачивать, необходим более или менее стабильный заработок. Когда трансгендерный человек не может устроиться на работу, он попадает в замкнутый круг – без денег нет безопасного и  психологически комфортного трансгендерного перехода, без перехода – нет нормальной жизни. Порой единственным и весьма сомнительным выходом из ситуации становится занятие проституцией. Неудивительно поэтому, что склонность к суициду среди трансгендерных людей непропорционально высока. Подавляющее большинство транс-людей (78%) , отмечают авторы прошлогоднего исследования, сообщают, что думали свести счеты с жизнью, а 48% из них предпринимали такую попытку.

В конце июня на сайте “Ха-маком ахи-хам бэ-геэном” было опубликовано журналистское расследование Мишель Векслер о трагическом положении транс-людей на рынке труда. Журналистка отмечает, что 68% трансгендеров подвергаются дискриминации на рабочем месте, а 35% скрывают свою гендерную идентичность.

“Около года назад я работала в одном из филиалов крупной сети книжных магазинов на севере страны, – рассказывает Шахар, 25-летняя трансгендерная женщина из Биньямины, – Я была на хорошем счету, поддерживала отличные отношения с клиентами, выполняла все возложенные на меня задачи. В один прекрасный день директор магазина обратилась ко мне с вопросом, сделала ли я “нижнюю” операцию. О том, что я транс-женщина она узнала случайно от другой сотрудницы. Я ответила, что это мое личное дело. На следующее утро меня ждало уведомление об увольнении. В качестве причины указывались мое опоздание на работу четыре месяца назад и…  “грубое” поведение по отношению к начальству.

Подавляющее большинство транс-людей (78%) , отмечают авторы прошлогоднего исследования, сообщают, что думали свести счеты с жизнью, а 48% из них предпринимали такую попытку.

Шахар начала искать новую работу. Она пришла в пиццерию, расположенную недалеко от дома. На вопрос, нужны ли им работники, один из сотрудников начал пристально рассматривать ее грудь и нижнюю часть тела, это вызвало у него смех. В итоге начальник смены сообщил, что прежде, чем принять решение, он должен понять, с кем имеет дело – с парнем или девушкой. Женщина не выдержала подобного унижения.

“Положение трансгендерной женщины на израильском рынке труда – ежедневное испытание, – рассказывает Шахар. – Это вызывает отчаяние. Тебя постоянно унижают, отторгают. Ты все время вынуждена защищаться. Тебе изначально ясно, что удар может быть нанесен в любой момент. Я ненавижу это определение, но я выгляжу “настоящей” женщиной. Однако все время опасаюсь, что кто-то догадается, либо тебя узнает какой-то знакомый и расскажет коллегам или клиентам. Я словно обманываю окружающих, хотя ничего не скрываю, просто не хочу говорить на эту тему”.

Еще в 2015 году израильский суд по трудовым конфликтам принял прецедентное решение, запрещающее дискриминацию трансгендеров на рабочем месте. Это постановление было принято в связи с иском учительницы Марины Машаль, уволенной после отказа давать обязательство о сокрытии от учениц ее гендерной идентичности и сексуальной ориентации. Суд постановил, что запрет на дискриминацию по признаку гендерной идентичности отвечает критериям Закона о равных возможностях на рабочем месте.

“Люди опасаются действовать против дискриминации, поскольку боятся, что это закрепит за ними репутацию “траблмейкеров”, и они не смогут в дальнейшем найти новую работу. Это мешает нам вести судебную борьбу против данного явления, – говорит Элиша Александер, директор организации “Мааварим”, оказывающей содействие трансгендерным людям. – Дискриминацию направленную против транс-людей, никто особенно и не скрывают. Их могут выбросить с работы в любой момент под надуманным предлогом. К ним не относятся, как к серьезным работникам, над ними насмехаются, их унижают. Когда трансгендерный человек приходит на собеседование, потенциальный работодатель, не задумываясь, задает ему неуместные вопросы, касающиеся медицинских аспектов его трансгендерности, не имеющие ни малейшего отношения к трудоустройству”.

“Меня спрашивают, кем я родилась, мальчиком или девочкой, что у меня между ног, как относится ко всему моя семья. Какое им до этого дело? Единственное, что следует спросить, –  в каком роде ко мне следует обращаться, – говорит Ширли-Чарли Клейнман, основатель(ница) консультативной группы “Транс-трудоустройство – рабочие места для всех гендеров”.

Многие транс-люди живут, преодолевая гендерную дисфорию, а также различные посттравматические стрессовые расстройства, депрессии, тревожные состояния, связанные с тяжелыми обстоятельствами их жизни. Поэтому список мест, где они могут работать, достаточно ограничен.

“Когда я ходила на собеседования, меня спрашивали, как я буду контактировать с остальными сотрудниками. Никому, кроме меня, подобный вопрос не задавался.”, – рассказывает 35-летняя А. из округа Шарон. А. в течение пяти лет успешно работала в компании розничной торговли – до тех пор, пока не совершила трансгендерный coming out  перед своим начальником.

“Он воспринял это очень тяжело, – вспоминает А. – Мне было сказано, что я не смогу приходить на работу в женской одежде, поскольку “это неуважение к компании и сотрудникам”. Я не согласилась. Ко мне стали придираться, посыпались жалобы, что я недостаточно приветлива с коллегами. Мне досаждали до тех пор, пока я не сломалась и не ушла с работы. Сегодня я работаю в другой фирме. Там я сталкиваюсь со всем, что переживают другие трансгендерные работники: более низкая зарплата, чем у остальных, не соответствующая моей квалификации. Работодатель прекрасно понимает, что я некуда не денусь и не посмею пикнуть – ведь найти новую работу почти невозможно. Я чувствую себя совершенно незащищенной. Однажды клиент стал выкрикивать ужасные оскорбления, называя меня “трансухой” и “уродом”. Никто из начальства даже не вступился за меня. С тех пор я отказываюсь работать с клиентами”.

“Большинство трансгендерных работников живут в режиме выживания, – подчеркивает  Ширли-Чарли Клейнман – У них нет уверенности, что их не выбросят с работы в любой момент. Они соглашаются на любые условия, что ведет к циничной эксплуатации и заниженной оплате труда. Они рады тому, что их вообще взяли на работу”.

Кляйнман напоминает, что многие транс-люди живут, преодолевая гендерную дисфорию, а также различные посттравматические стрессовые расстройства, депрессии, тревожные состояния, связанные с тяжелыми обстоятельствами их жизни. Поэтому список мест, где они могут работать, достаточно ограничен. В подобной ситуации некоторые вынуждены заниматься проституцией. Есть и те, кто запутался в долгах, стал употреблять наркотики. Кляйнман подчеркивает, что успешное трудоустройство для трансгендерного человека является жизненно необходимым.