«Он увидел во мне человека, а не проститутку»

Около года назад  50-летняя Альма закончила учебу в университете, получив первую академическую степень в области социальной работы. Теперь она размышляет, стоит ли продолжать учиться для получения второй степени. Она не уверена, что сумеет выкроить время для учебы, поскольку ежедневно занята работой по оказанию помощи женщинам, занимающимся проституцией.  18 лет назад она сама была одной из таких женщин, занималась уличной проституцией, чтобы удовлетворить потребность в ежедневной дозе наркотиков.

Альма – одна из трех женщин, занимавшихся в прошлом проституцией и сумевших выжить после этого. Одна из тех, кто согласилась побеседовать с “Гаарец”. Три женщины из нескольких сотен, которым удалось спасти себя, сформировать новую независимую жизнь, включая успешные отношения.

Альма оказалась в ситуации, которая неизбежно вела к проституции, уже в юном возрасте. Ей было четыре года, когда она впервые подверглась сексуальному насилию – со стороны родственника. В детстве ее избивал отец, мать проявляла к ней безразличие. “Она никогда не обнимала меня, — вспоминает Альма. Когда ей было 16 лет, она снова подверглась сексуальному насилию – со стороны другого родственника. Через год она оставила учебу и вышла замуж за того, кто, как она надеялась, должен был избавить ее от тяжелой реальности, в которой она жила. Но жизнь с ним оказалась еще хуже. Муж был наркоманом, он проявлял по отношению к ней физическое насилие, и под его влиянием она стала употреблять героин.

Когда наркозависимость мужа стала особенно тяжелой, он принудил ее заняться проституцией. “Вначале я бунтовала и не соглашалась, но моя семья прервала со мной всякую связь, мне некуда было бежать, и я не знала, к кому обращаться за помощью”.

Вначале Альма встречалась с клиентами в гостиницах, но когда ее зависимость усилилась, она начала работать в публичном доме, а со временем стала искать клиентов на улице и нередко ночевала под окрытым небом или в заброшенных домах. В течение 15 лет она была зависима от наркотиков и занималась проституцией. “Более десяти раз я пыталась избавиться от наркозависимости, но не смогла, — говорит Альма. — Пять моих приятельниц по работе были убиты”.  В 32-летнем возрасте она пережила групповое изнасилование. “Два клиента предложили зайти с ними в квартиру, — вспоминает она. — Когда я вошла, выяснилось, что там меня ждут еще четверо”. Все шестеро, напившись, насиловали ее в течение нескольких часов, приставив к виску пистолет. Когда они уснули, ей удалось выскользнуть из дома обнаженной. Ей помог таксист, вызвал полицию, и насильники были арестованы. “Несмотря на то, что я продолжала употреблять наркотики, я приходила на заседания суда и свидетельствовала против них. Судья относился ко мне с большим сочувствием. Я чувствовала, что он видит во мне человека, а не “проститутку”. Это вернуло мне веру в себя. Странным образом пережитая  мною травма помогла мне вернуть контроль над своей жизнью”.

После того, как завершился судебный процесс, и шестеро насильников получили срок, Альма начала процесс реабилитации. Она избавилась от наркозависимости и стала работать. “Я поняла, что если продолжу жить по-прежнему, то умру”.

По словам Альмы, 18 лет назад, когда она начала реабилитационный процесс, общество не осознавало необходимость в оказании помощи женщинам в подобной ситуации. Не было действующей системы реабилитации, не было необходимого инструментария для преодоления психологических травм, связанных с проституцией.  Все группы, которые я посещала, вспоминает Альма, обсуждали исключительно проблему наркотиков. Лишь восемь лет спустя была создана первая группа поддержки для женщин, занимающихся проституцией. Ее вела доктор Анат Гор.  Только там, подчеркивает Альма, я впервые проанализировала причины, приведшие меня к проституции – сексуальное и физическое насилие в детстве, заставлявшие меня использовать собственное тело для выживания.  “Подлинное освобождение просиходит тогда, когда ты понимаешь, что не должна продавать свое тело с целью выживания,” — говорит она.

И все-таки, как социальный работник, Альма понимает, что процесс реабилитации женщин, занимающихся проституцией, далеко не простой. “Реабилитация должна быть долгосрочной,  а не временной помощью, рассчитанной на один-два года, — объсняет она. — Этот процесс должен включать в себя социльную и экономическую поддержку для того, чтобы женщины не погрязли в безденежьи. Нужно предоставлять достойные пособия, помощь в поиске жилья, нужна также интеграция на рынке труда. Необходимы особые программы для матерей, занятых проституцией,  для мужчин и трансгедерных женщин.

После долгого молчания Альма добавляет: “Иногда, по ночам, я просыпаюсь от ужаса, мне снится, как мужчина говорит мне – вперед, возвращайся на улицу. Я просыпаюсь в холодном поту, успокаиваюсь, понимая, что построила себе новую жизнь в которой есть супружество и здоровье, интересная и важная работа, учеба, семейная жизнь”.

Настоящее чудо

 Даниэлла, 44 года, мать-одиночка, с трудом выживающая на 7000 шекелей в месяц, включающих пособие и помощь на съем квартиры. “Не буду обманывать: с экономической точки зрения мне очень сложно. Но каждую ночь, когда я иду спать в свою постель без того, чтобы кто-то прикасался ко мне вопреки моему желанию, я благодарю Всевышнего за прожитый по своему выбору и желанию день”.

Всего десять лет назад  Даниэлла проводила ночи и дни на старой тель-авивской автостанции. Были дни, вспоминает она, когда я спала на улице. Были ночи, когда я занималась сексом с клиентом за 20 шекелей без презерватива – только ради того, чтобы купить дозу.  Я трижды была изнасилована на старой “тахане”. То, что я сумела уйти от всего этого, — настоящее чудо.

Все началось еще в детстве: нищета, мать, которой никогда нет дома, отец-алкоголик, применящий физическое насилие. “Я помню, что, когда мне было всего восемь лет, он трогал мое тело”, — рассказывает Даниэлла. Когда ей было десять лет, мать перенесла инсульт. С тех пор и до 16 лет отец применял к ней сексуальное насилие. В 19 лет она пыталась покончить жизнь самоубийством.  Она проглотила 80 таблеток и выпрыгнула из окна второго этажа. К счастью, осталась в живых. “Я была в депрессии, очень одинока. Вместо того, чтобы обратиться за медицинской помощью, я стала употреблять героин”.

Вскоре наркоторговец, с которым она познакомилась, стал ее бой-френдом. На определенном этапе он стал требовать плату за героин и силой втянул ее в проституцию. “Он запер меня в комнате и в течение месяцев приходил в вечерние часы, приносил дозу героина, еду, а затем выводил меня туда, где можно было найти клиентов”, — рассказывает Даниэлла. После того, как его задержала полиция, Даниэлла продолжила заниматься проституцией, чтобы платить за наркотики. В течение 20 лет ей не удавалось выйти из этого порочного круга. Иногда ей  удавалось держаться в течение нескольких недель без наркотиков, но рано или поздно она оступалась и возвращалась к ним. А для того, чтобы покупать наркотики, приходилось снова торговать телом. Проституция, говорит Даниэлла, уничтожила мое доверие к людям, особенно к мужчинам. “У меня был клиент, с которым я встречалась два раза в неделю. Он приезжал на машине, в которой находились два грудных младенца. Жене он говорил, что  покатается на машине около часа, чтобы малыши уснули”.

Около шести лет назад начался процесс реабилитации, продолжающийся до сегодняшнего дня.  “Мой старший сын, который рос в приемной семье, сказал мне: мама, мне надоело, я так больше не могу, — рассказывает Даниэлла. — Это заставило меня начать серьезный процесс реабилитации. Я начала принимать лекарства, а вскоре обнаружила, что беременна. Я сказала себе: несмотря на всю грязь, в которой я живу, я все еще способна создать новую жизнь. Это послание свыше”. После родов власти хотели забрать ребенка. Но за нее вступилась Наама Зеэви-Риклин, директор реабилитационной программы “Сил’ит”, работающей под эгидой министерства социального обеспечения и тель-авивского муниципалитета. Ей удалось убедить власти оставить ребенка матери. “Впервые в жизни я почувствовала себя защищенной”, — говорит Даниэлла.

Даниэлла начала учить бухгалтерское дело, но прекратила учебу после года занятий. Сегодня она работает в ресторане. “Процесс реабилитации – долгий и трудоемкий путь. Четыре года я получала психологическую помощь, участвовала в четырех группах поддержки. Это ежедневный, почти сизифов, труд. Я просыпаюсь утром и благодарю Бога, что живу, что у меня есть ребенок, что я достойно зарабатываю на жизнь”.

В мире и гармонии со своей идентичностью

 “У меня больше нет страха, — говорит Лев, 39-летняя трансгендерная женщина, работающая визажистом. — Еще год назад я думала, что если не смогу зарабатывать на жизнь, как визажист, то вернусь к проституции. Сегодня у меня в мыслях нет ничего подобного. Я знаю, что если меня, не дай Бог, уволят, я стану искать другое место работы. Если мне не будет хватать денег, я буду работать на двух работах”.

Ее родители развелись, когда она была совсем маленькой. Отец был занят формированием  новой жизни. С матерью сложились отношения любви-ненависти. “Я росла с ощущением, что я нежеланный человек в доме”, — говорит Лев.  В 17-летнем возрасте она начала посещать гей-клубы. Там впервые увидела трансгендерных женщин и поняла, что такова ее подлинная идентичность. Но путь к ней оказался сложным. “Почти все трансгендерные девушки, с которыми я была знакома, занимались проституцией, — объясняет Лев. — Посыл был ясен: если ты трансгендерная женщина, тебе придется заниматься проституцией, чтобы профинансировать дорогостоящие операции. Такова цена за то, чтобы обрести соответствие своей идентичности”.

В 18 лет Лев начала работать проституткой, но через три месяца перестала.  “Я почувствовала, что не способна так жить, — говорит она. — Я переехала в другой город, жила вместе с подругой. Снова стала выглядеть, как мужчина.  Если для того, чтобы стать  трансгендерной женщиной, надо заниматься простуцией, то, возможно, это не мой путь. Я пыталась ничего не предпринимать. Это были два тяжелейших года в моей жизни, поскольку я фактически отказалась от своей настоящей самоидентификации. В конечном итоге я снова стала жить, как женщина. А вскоре втянулась в проституцию, прожив таким образом 20 лет. В этот период я стала употреблять наркотики. Никогда не любила это занятие. Всегда хотела прекратить это дело. Из-за того, что мне не это не удавалась, я погружалась в депрессию и становилась еще более наркозависимой”.

Несколько лет назад Лев решила раз и навсегда завязать с наркотиками. Переехала в другой город, в котором жила вместе с сестрой. Там научилась профессии гримера-визажиста. Затем вернулась в Тель-Авив, продолжила реабилитационный курс от наркозависимости, нашла работу. Но затем вновь стала заниматься проституцией, поскольку испугалась, что не справится с экономическими трудностями.  Работа с клиентами без наркотиков привела ее к тяжелейшей депрессии.

Лев обратилась к семейному врачу, и та направила ее в клинику Левински, которая работает под эгидой министерства здравоохранения, предоставляя психосоциальную поддержку женщинам, мужчинам и трансгедерным людям, занимающимся проституцией. Это помогло ей, она вновь нашла работу гримера.  Вот уже два года, как Лев далека от проституции. Ей наконец удалось завершить операции по изменению пола. “Можно выйти из этого порочного круга, — утверждает она.

Оригинал публикации на сайте Гаарец