2017 год в книгах - мысли и рекомендации

"Особое место в моем читательском списке прошлого года занимает большая биография Арика Шарона. Из нее можно не только узнать множество подробностей из жизни Шарона, которая была самым теснейшим, нередко определяющим образом связана с ключевыми эпизодами из израильской истории, но и задуматься о той драматической метаморфозе, которая постигла Шарона по ходу его политической карьеры". Каким был 2017 год, если описывать его в книгах? Алекс Вассерман объясняет и рекомендует

Составляя список прочитанных мною в 2017 году книг, я хочу выделить те из них, которые меня затронули , и они в той или иной степени, иногда прямо, а иногда косвенно, актуальны для понимания нашей израильской ситуации. Список очень разношерстный, ибо читаю я все подряд и вразнобой – как так называемую “серьезную” литературу, так и развлекательную, а также стараюсь не обходить вниманием интересный нон-фикшн.

• Особый мой интерес вызвала в прошедшем году книга Харпер Ли “Пойди, поставь сторожа”. Из этой рукописи в свое время, после почти трехлетней редакторской работы и драматических авторских изменений, родилась классическая книга “Убить пересмешника”, с момента своего выхода ставшая истиным эталоном человеколюбивой и антирасистской литературы высшего порядка. А теперь до читателя дошла и первоначальная рукопись, действие в которой происходит через много лет после событий в классическом романе. “Пойди, поставь сторожа” не обладает волшебной магией главной книги Харпер Ли, однако этот роман заставляет крепко задуматься о человеческой природе, ведь герой “Убить пересмешника” Аттикус, образец благородства, мужества и отсутствия расовых и других предрассудков, в ней предстает совсем другим человеком – постаревшим расистом, занятым вместе со своими друзьями борьбой против процессов отмены сегрегации. Грустно, но во многом реалистично, и заставляет задуматься о том, как течение времени, сопровождающееся радикальными изменениями, нередко превращает людей в консерваторов, всеми силами держащихся за обломки уходящего мира, прочно ассоциирующегося у них с молодостью и жизненной силой.

• А о том, до каких глубин пропасти может довести людей слепое поклонение религиозным догматам и использование их в корыстных властных целях повествует “Рассказ служанки”, роман прекрасной канадской писательницы Маргарет Этвуд, написанный ею тридцать лет назад, и заживший в прошедшем году новой жизнью благодаря отличной телеэкранизации.

• Интересную картину власти над массовым сознанием как традиционных СМИ, так и более новых технологий в виде социальных сетей, можно увидеть в крепком триллере создателя сериала “Фарго” Ноа Холи “Перед падением”, а также узнать из нее рецепт противостояния этому влиянию сильной личности.

• Виктор Пелевин в фирменном стиле, с применением изрядной доли шокотерапии, дает свое видение развития новейших технологий в безусловно стоящем читательского внимания романе iРhuck 10. С другой стороны подходит к описанию будущего Владимир Сорокин в повести “Манарага”, особенно в аспекте отношений человечества с книжным словом.

• На страницах эпического романа Донны Тартт “Щегол” глазами героя книги можно оценить силу влияния настоящего искусства. А вот просто отдохнул душой я над страницами трогательной книги Фредрика Бакмана “Вторая жизнь Уве”!

• Совершенно невозможно также не упомянуть хороший роман Шамиля Идиатуллина “Город Брежнев”, описывающий глазами подростка поздний брежневский период, и своеобразный стерео-роман Владимира Медведева “Заххок”, знакомящий читателя с ужасами гражданской войны в постсоветском Таджикистане. Дмитрий Быков, наконец, написал роман, в котором он не дал увлечь себя слишком буйным многословием, и его “Июнь” произвел на меня сильное впечатление своей цельностью и соответствием авторского замысла  получившемуся результату. Отличной беллетристикой с историческим уклоном для меня явились две книги Юлии Яковлевой из серии про ленинградского милиционера Василия Зайцева.

• Мне всегда интересно почитать про великих людей, изменивших мир. Недаром так громко прозвучала в прошедшем году биография Ленина от известного литературного критика и писателя Льва Данилкина, из которой можно многое узнать о том, как упорство в достижении цели и готовность добиваться ее любыми способами, даже находясь в явной аутсайдерской позиции, может изменить мир. Ведь “Ленин: Пантократор солнечных пылинок” – это действительно незаурядный опыт рассказа новыми словами о деятеле, бесконечные повествования, о котором набили оскомину еще в советские времена. Интересно написал о Петре Первом Борис Акунин в очередном томе “Истории российского государства”, как о человеке, пытавшемся и реально развернуть Россию лицом к Западу, и вместе с тем оставить в целости характерные признаки ее жестко-монархического строя, во многом сформировавшегося под влиянием властвовавшей над русскими татаро-монгольской Орды. Этот специфический опыт насаждения ростков одной социально-экономической модели на почву, сохраняющую противоположную модель, тоже вызывает изрядные размышления.

• Много интересных подробностей я почерпнул из биографии Григория Распутина от Алексея Варламова, особенно по всегда интересовавшей меня теме роли личности в истории. Также жизнь и посмертный образ Распутина являются прекрасным материалом для рассуждений про то, как сиюминутные идеологические веяния могут заставить людей “проставлять” те или иные оценки по отношению к деяниям известных людей, особенно когда они принимают активное участие в исторических событиях на разломе эпох.

• Особое место в моем читательском списке прошлого года занимает большая биография Арика Шарона, написанная несколько лет назад известным журналистом и редактором Давидом Ландау, ныне покойным. Из нее можно не только узнать множество подробностей из жизни Шарона, которая была самым теснейшим, нередко определяющим образом связана с ключевыми эпизодами из израильской истории, но и задуматься о той драматической метаморфозе, которая постигла Шарона по ходу его политической карьеры. Метаморфозы, в свете которой израильско-палестинский конфликт выглядит особым образом.  А также из книги можно понять, где именно находятся корни нынешней политической виртуозности и искусства манипуляции, которые демонстрирует нынешний премьер-министр Беньямин Нетаньяху, имевший возможность с близкого расстояния наблюдать те высоты, которые в этой сфере достиг Шарон, причем не раз сам Нетаньяху был их жертвой. К этой биографии Шарона некотором образом примыкает не очень мне понравившийся автобиографический мемуар мэтра шпионской литературы Джона Ле Карре “Голубиный туннель”, который, однако, содержит несколько интересных сценок из ливанской жизни палестинцев, и их руководителя Ясера Арафата, с которым Ле Карре встречался еще до того, как Израиль, во многом следуя поистину наполеоновским планам Арика Шарона, пустился в операцию по выкуриванию палестинцев из Ливана, переросшей в долгую и изнуряющую войну. Войну, в ходе которой были разбиты израильские (шароновские) иллюзии по установлению в Ливане дружественного режима, а палестинцы были вытеснены из Ливана. Впрочем, желанной тишины эта война не принесла, и израильская армия еще долгие годы находилась в Южном Ливане, а наши северные города и села подвергались ракетным обстрелам. Правда, уже не палестинцев, а движения Хизбалла, выросшего из той самой войны.

• Большой автобиографический роман Амоса Оза “История о любви и тьме” прекрасно передает сплав личной и национальной истории, и в ней присутствуют множество очень интересных с исторической точки зрения эпизодов времен еврейского ишува, возникновения и становления Израиля. Это настоящий образец жанра литературизованной автобиографии, и личной и национальной, а также это чрезвычайно трогательная книга, в которой Оз с большой любовью выписал галерею образов своих родственников, и людей, с которыми его сталкивала судьба в ранние годы жизни, и самое главное – поведал грустную и трагическую историю своей мамы. Недаром есть мнение в израильских литературных кругах, что только за этот роман Амос Оз достоин получения Нобелевской премии в области литературы.

• Интересно было почитать немного подзабытую книгу “После праздников”, в котором мастерским пером классик израильской литературы Иехошуа Кназ описывает жизнь в еврейском городке времен ишува. Классическая повесть Грэма Грина “Наш человек в Гаване” не может не напомнить об истории Иехуды Гиля, сотрудника Моссада, который много лет водил за нос своих работодателей, рассказывая им о несуществующем сирийском агенте, работающем на израильскую разведку, и как минимум в одном случае это чуть не закончилось войной между Израилем и Сирией.

• А образцовый пример жанра “новой журналистики”, документальная книга Дэвида Ремника “Могила Ленина. Последние дни советской империи” рисует яркую картину распада страны и правящего ею режима, которые многие из нас еще успели застать в разных стадиях укрепления и распада.

• Большое исследование Фредерика Кемпа “Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле” отлично описывает динамику памятного конфликта сверхдержав, чуть было не разразившегося большой войной, возможно и ядерной, и породившего печально известную Берлинскую Стену. В свете нового витка противостояния США и России, всегда полезно присмотреться к урокам истории не столь отдаленной “холодной войны”. А “Вся кремлевская рать: Краткая история современной России” Михаила Зыгаря позволяет узнать, как появился и укрепил свои позиции на политической арене нынешний российский руководитель/царь. К теме “холодной войны” примыкает и увлекательнейшее документальное повествование Дэвида Хоффмана “Шпион на миллиард долларов”, посвященное истории работы на ЦРУ секретнейшего советского инженера Адольфа Толкачева.

• Среди книг, важных для понимания происходящих в Израиле процессов, я хочу отметить “Желтое время” Давида Гроссмана – книгу, которая, увы, очень актуальна и сегодня, через тридцать лет после написания. Я писал о ней на Релеванте . И совсем новый текст Ишая Сарида , где автор коротко, но и очень ощутимо занимается вопросом увековечивания Катастрофы и ее историческими уроками, весьма причудливо и пугающе накладывающимися на современную израильскую ситуацию.

• В книге Бориса Крижопольского “Солнце, тень, пыль”, в том числе, прекрасно описаны чувства солдат, вынужденных тянуть лямку службы на “территориях”, а один из рассказов, составляющих книгу, является отличной сатирой на “диванных стратегов”, точно знающих, как именно ЦАХАЛ должен победить палестинского врага. Один из таких всезнаек силой фантазии Бориса сталкивается с действительностью ежедневной изматывающей службы израильских солдат.

И напоследок я хочу порекомендовать несколько ярких образцов современной израильской литературы, которые мне довелось прочитать в прошедшем году, и они свидетельствуют о том, что израильская литература находится в отличной форме:

-На фоне реалий арабского израильского мира, ёмко описывает необычную ситуацию, возникшую из-за непонимания разницы между художественным вымыслом и документальным повествованием  Сайед Кашуа в повести  “Следи за изменениями”.

– Проблема отцов и детей, помноженная на последствия Второй Мировой войны и Катастрофы европейского еврейства, очень хорошо отображена в романе Итамара Орлева “Бандит”.

-Янив Ицкович написал чудесную еврейскую реалистическую фантазию “Послеполуночный тиккун”, действие которой происходит в черте оседлости в конце 19 века.

-Детектив Лиада Шахама “Для проформы” реалистично описывает мир поселений за “зеленой чертой”, для множества израильтян остающийся некоей терра инкогнита, живущей по своим особенным законам.

Надеюсь, список станет полезным для вас, дорогие читатели. Чтение – Сила, и да пребудет она с вами, и со мной, как в 2018 году, так и в последующие годы!