Три стратегии по отношению к палестинскому вопросу

Давид Эйдельман

Теодор Герцль

Известно, что основоположник политического сионизма Теодор Герцль не видел потенциальной опасности арабской проблемы. Когда речь шла о громадной Османской империи, такое рассмотрение вопроса, вполне возможно, было исторически оправданным. Но после окончания Первой мировой войны руководство сионистского движения постепенно пришло к пониманию необходимости выработки четкого ответа на вопрос о возможности разрешения только намечающегося еврейско-арабского противостояния. Позиция, занимаемая в этом вопросе, и определила деление на правых, левых и центристов в Израиле. 

Первыми, как всегда, ответ дали более интеллектуально мобильные и скорые на мнение левые. Не счесть в раннем сионизме поклонников восточной ориентации как культурного направления и политической линии. Поэтому неудивительно, что когда проблема палестинцев встала перед ишувом, то первыми на нее отреагировали поклонники Востока. 

Левые востоколюбы (а это движение в сионизме было крайне сильно, их боялся Бен-Гурион больше, чем правых и арабов), интеллектуалы Еврейского университета, “Ихуд Шалом”, “Брит Шалом”, “hа-Шомер hа-Цаир”, – они сделали свой анализ ситуации и пришли к выводам, согласующимся с их мировоззрением. Есть две общины. Обе эти общины проходят путь политической самоорганизации. Они живут на одной земле. Это два восточных народа, с общими корнями, общим прошлым и общим будущим. Выход может быть только один – “ахват амим” — любовь, мир и дружба народов, двунациональное государство. 

Жаботинский

Следующий ответ – правых. Лидер правого движения Зеев Жаботинский опубликовал статью “О железной стене”. На нее часто ссылаются представители национального лагеря, но, послушав их выступления, приходишь к неутешительному выводу, что политики, клянущиеся в верности идеям Жаботинского, содержания его трудов либо не знают, либо не помнят, либо присочиняют в меру собственной испорченности. 

Во-первых, Жаботинский уже тогда понимал невозможность трансфера. Он писал: “…вытеснение арабов из Палестины, в какой бы то ни было форме, считаю абсолютно невозможным; в Палестине всегда будут два народа”. 

Во-вторых, основателю ревизионистского движения было понятно, что о добровольном примирении между палестинскими арабами и нами не может быть никакой речи, не из-за бескорыстной любви арабов к злу и насилию, не потому, что ислам враждебен человечеству и еврейству, а по той простой причине, что ни одна колонизация никогда, ни в одном месте не происходила с согласия туземцев. 

“Туземцы – все равно, культурные или некультурные, – всегда упрямо боролись против колонизаторов – все равно, культурных или некультурных. При этом образ действий колонизатора нисколько не влиял на отношение к нему туземца… Каждый туземный народ, все равно, цивилизованный или дикий, смотрит на свою страну как на свой национальный дом, где он хочет быть и навсегда остаться полным хозяином; не только новых хозяев, но и новых соучастников или партнеров по хозяйству он добровольно не допустит” – пишет Жаботинский. 

Жаботинский считал, что к местным арабам следует относиться как к группе, обладающей глубоким национальным самосознанием и достаточно разумной, отчетливо понимающей, суть конфликта, а потому естественно враждебной и еврейской иммиграции в Эрец-Исраэль, которая превратит их в национальное меньшинство, и планам сионизма, который отнимет у них власть над Палестиной, к которой и они, по словам Жаботинского, относятся с “инстинктивной любовью и органической ревностью”. И мы никакой компенсации за Палестину предложить не можем. Поэтому добровольное соглашение арабов на существование еврейского государства – немыслимо. Естественно, что они будут сопротивляться этому всеми доступными средствами. Поэтому борьба за землю Израиля неизбежна. Жаботинский предлагает противопоставить арабскому сопротивлению “железную стену” – оборонительную мощь такой силы, чтобы убедить арабов, что они никогда не сумеют одолеть ее, а потому предпочтут. 

Автор статьи “О железной стене” был уверен, что покуда есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой, который идет на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только в случае возведения этой “железной стены” крайние группы среди палестинцев, лозунг которых «ни за что», потеряют свое влияние, а власть перейдет в руки умеренных сил, которые обратятся к нам с предложением взаимных уступок.

“Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена, т.е. укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям…. Иными словами, для нас единственный путь к соглашению в будущем есть абсолютный отказ от всяких попыток к соглашению в настоящем” – этими словами Зеев Жаботинский завершает свою статью “О железной стене”. 

Такова позиция идеологического правого лагеря до сегодняшнего дня: противостояние, противостояние и еще раз противостояние. Противостояние до тех пор, пока арабы не поймут. А когда поймут? Совместное сосуществование.

В чем слабость позиции последователей Жаботинского сейчас? Что изменилось за 85 лет, прошедших со дня выхода статьи “О железной стене”? Жаботинский писал свою статью до Катастрофы европейского еврейства. Жаботинский не мог знать в 20-х годах об арабской демографической бомбе. Жаботинский не знал, что процесс противостояния растянется еще на 90 лет. 

Был и третий вариант — центристский.

Хаим Арлозоров

Третий вариант был изложен одним из вождей тогдашних центристов — Хаимом Арлозоровым. Он, одним из первых из лидеров сионизма указал, что трения с арабами — это не временные трудности, которые со временем улягутся — это противостояние между народами, которое само по себе не рассосется.

Арлозоров говорил, что у Израиля слишком много проблем (алия, абсорбция, образование, экономика, сельское хозяйство, водоснабжение и т.д), но до тех пор, пока Израиль будет заниматься арабским вопросом, все остальные актуальные политические проблемы будут второстепенными. Поэтому единственным правильным ответом на арабский вопрос должно быть разделение («афрада») с палестинцами. Там где кучно живут арабы – не должны селиться евреи. И наоборот…

Конечно, лучше договориться с арабами, утверждал Арлозоров, но если это невозможно, если арабы не готовы разделиться с нами добровольно и по взаимному согласию, то следует это сделать по собственной инициативе в одностороннем порядке.

Двунациональное государство, противостояние или разделение. Вот три варианта выдвинутых еще в двадцатых годах. С тех пор гений сионизма отдыхает. Ни левые, ни правые ни центристы не придумали ничего нового. Единственное что произошло за последние восемьдесят лет, это то, что уже почти всем здравомыслящим людям стало понятно, что рассчитывать на арабское дружелюбие и на возможность проживать с ними мирно под одной крышей не стоит. Понятно стало и то, что в историческом противостоянии время перестало работать на нас.

Поэтому сегодня стратегия разделения поддерживается абсолютным большинством израильского общества, практически всеми, кроме маргинальных группок по обоим краям политической карты.