Сохраняя оптимизм

Тамар Зандберг

Редакция портала РеЛевант продолжает серию интервью с депутатами кнессета. Мы убеждены, что читателям сайта будет интересно узнать о том, что думают народные избранники о ключевых проблемах общества и государства.

Наша нынешняя собеседница – депутат от партии МЕРЕЦ   Тамар Зандберг.
Тамар (38)  изучала юриспруденцию и философию в Тель-Авивском и Еврейском университетах, защитила диссертацию по политическим наукам в университете имени Бен-Гуриона.  Была членом городского совета Тель-Авива. Участница феминистского движения.

– Тамар, не могу не задать тебе вопрос, связанный с темой гендерного равноправия.  Тема эта мне кажется важной в целом, но мнение женщины-политика мне особенно интересно? В Израиле мужчины и женщины находятся в равном положении?

Я, как известно,  являюсь депутатом кнессета, одной из 27 женщин-депутатов. В нашем парламенте 120 народных избранников. Женщин среди них менее трети. Это говорит само за себя. Этого достаточно для того, чтобы понять:  о равенстве речь не идет. Это, если мы говорим о парламентской деятельности, о политике, о правительстве. И уж, конечно,  равенство отсутствует в том, что касается заработной платы. 99 процентов сексуальных домогательств направлены против женщин. И так далее.  Ясно, что нет подлинного равенства. Но если вы спросите меня, приближаемся ли мы к гендерному равноправию? Я отвечу, что, на мой взгляд, мы движемся в этом направлении. По большому счету. Мы на пути к такому положению вещей. Иногда реальность нас обманывает. В одной сфере положительные изменения очень заметны, а в другой – нет никакого продвижения вперед. Можно даже говорить об откате в прошлое. Например, в том, что касается порнографии, сексуальной эксплуатации несовершеннолетних.  Но, будучи активисткой борьбы за гендерное равенство, я все-таки настроена оптимистично и горжусь своим участием в этой деятельности. Полагаю, что важное место в борьбе за равноправие имеет разъяснительная деятельность среди разных слоев населения.

– В кнессете больше женщин, чем в прошлом, и это положительный сдвиг. Но все-таки их очень мало во власти. Что мешает женщинам добиваться успеха в политике, во внутрипартийной иерарахии? Почему женщины менее активны в политической сфере?

– Ответ на этот вопрос довольно сложный, неоднозначный. В конце концов то, что женское представительство в политике, в высших органах власти –  недостаточно, наносит ущерб всему нашему обществу.

Причины разные. Речь идет о разных уровнях дискриминации. Политика, во многом, базируется на силе, на культурных кодах, которые являтся изначально мужскими. Язык политики, основополагающий дискурс политики – мужской. Стиль поведения, который необходимо соблюдать для того, чтобы существовать в политической среде, также мужской. Речь идет о целом комплексе причин, весьма сложных причин, которые связаны с феминистской борьбой, борьбой за статус женщины в обществе. Все это, в конечно счете,  находит отражение и в системе власти. Разумеется, мы стремимся изменить эту ситуацию – поддерживая женщин, добиваясь представительства женщин во всех органах власти. Сюда же входит борьба против насилия по отношению к женщинам. Борьба за увеличение заработной платы, чтобы она соответствовала тому, что платят мужчинам.   Решение проблемы бедности, которая больнее всего ударяет именно по женщинам. К этому относится и вопрос распределения функций в семье между мужчинами и женщинами. Это комплексная борьба. Все взаимосвязано.

– Тамар, ты была членом городского совета Тель-Авива и принимала участие в социальном протесте 2011 года, поддерживала его участников. В качестве депутата городского совета ты активно занималась вопросами жилья для молодых семей. Что произошло, на твой взгляд? Протест потерпел провал, или, напротив, он был успешным?

 Я считаю, что социальный протест 2011 года  – это одно из самых важных и судьбоносных явлений в истории израильского общества. Произошло кардинальное изменение общественного диалога в стране, он развернулся на 180 градусов по сравнению с тем, что было до палаточного протеста. Можно назвать это революцией сознания. Я убеждена, что социальный протест 2011 года  войдет в историю государства Израиль, как один из ее повортных пунктов.

То, что сразу после акций протеста не пало правительство, и не произошли чудеса, вполне естественно. Политические перемены начинаются с изменения общественного сознания, но не заканчиваются им.  И сегодня продолжаются глубокие изменения в обществе, все это вызревает не сразу. Я чувствую, я вижу: новые объединения наемных работников, кооперативы, которые появляются везде, создаются новые организацие и товарищества. Я вижу множество признаков грядущих изменений, но все это не происходит быстро.

 – Ну и вопрос о палестино-израильских переговорах. Существует ли вообще, на твой взгляд, учитывая сложившуюся ситуацию, шанс на урегулирование конфликта, подписание мирного договора. Все это выглядит не слишком обнадеживающе и даже вызывает отчание.

– Я согласна, что происходящее не внушает особых надежд. В первую очередь, поскольку нынешнее руководство страны не способно совершить прорыв. Вопрос не в том, есть ли шанс. Разумеется, шанс есть. Я считаю, что любое израильское правительство, которое не  стремится к скорейшему прекращению контроля над палестинским народом, причиняет вред израильскому народу. Это то, что нашему народу необходимо более всего. К сожалению, нынешнее руководство конфликтует со всем миром и играет на руку экстремистам с обеих сторон. Я потеряла веру в нынешнее руководство. Полагаю, что для движения к миру необходимы политические изменения, другие лидеры.

– Есть шанс на то, что будет другое правительство? Левоцентристское? МЕРЕЦ, Авода?

– Разумеется. Вне сомнений. В ходе предыдущих выборов мы упустили этот шанс. Но мы живем в демократическом государстве. Народ проголосовал.  Теперь он видит, куда ведет его нынешнее руководство. Обществу надоело то, что происходит в  стране – в политическом и экономическом плане. И создание левоцентристского правительства – вполне реальный шанс.

с Тамар Зандберг беседовал Гай Франкович