О несходстве сходного

август 2009
фото МИД Израиля

На первый взгляд аналогия (ну ладно, параллель), которую Аркадий Мазин проводит между Израилем и Россией, верна. Действительно, обе эти страны своими действиями нарушили принятые нормы международного права и поэтому оказались в зоне широкого международного осуждения.

По сути, однако, параллель хромает. Разница между двумя этими ситуациями немалая. Прежде всего – в масштабах государств, подлежащих осуждению, а также реальным или потенциальным санкциям. Россия, если и «медведь», как ее любят именовать в пропагандистских материалах, то тот самый, насчет которого не знаешь: ты ли его поймал, он ли тебя. Изоляция России – дело сложное и обоюдоострое, особенно нынче, в условиях ее стратегического партнерства с Китаем. Израиль, при всей немалой силе, динамичности и специфичности нашего государства, гораздо более удобный кандидат на роль изгоя – по крайней мере, теоретически.

Но есть и сущностные различия. Российская акция по присоединению Крыма, безусловно, очень вызывающая и проблематичная, во многом стала, как мне уже приходилось писать, ответом на многолетнее «ползучее» нарушение странами Запада принятых норм и правил политической игры с Россией. Не буду вдаваться здесь в подробности и повторять уже сказанное.

Израиль, со своей стороны, в итоге Шестидневной войны, которая с нашей точки зрения – а ее сорок семь лет назад разделяло и большинство мирового сообщества – была оборонительной и справедливой, занял территории, населенные палестинцами и входившие когда-то в состав Иордании. С тех пор, однако, прошло очень много времени, и сегодня главная причина критики в адрес Израиля  – это не давняя аннексия Восточного Иерусалима или Голанских высот, а продолжающаяся фактическая оккупация палестинских территорий и ненормальное, бесправное положение палестинцев в режиме оккупации.

Я, как и Аркадий Мазин, считаю, что нынешнее положение разрушает мораль израильского общества и отрицательно сказывается на имидже нашего государства. Правда, я совсем не так уверен, что именно ссылки на международное право реально влияют или могут повлиять на ситуацию израильско-палестинского конфликта. Факт тот, что мировое сообщество, в лице ООН, а также великих и малых держав, никогда не признавало аннексии Иерусалима и Голан. За сорок с лишним лет реальное положение вещей ничуть не изменилось. США и Европа, а отнюдь не только арабские государства с Россией и Китаем заодно, постоянно называют расширение израильских поселений на территориях незаконными. Строительство в поселениях столь же неуклонно продолжается.

Проблема тут в том, что международное право – не строгая наука и не четко артикулированный свод законов. Это, скорее, набор общих принципов приемлемого поведения. Хуже того – мы все прекрасно знаем, что оно сплошь и рядом толкуется вкривь и вкось. Если без лицемерия, то в подходе международного сообщества к различным конфликтным ситуациям очень многое решают стратегические интересы и соотношение сил разных «игроков» и коалиций. Слишком часто мы в последние два десятилетия были свидетелями того, как в различных конфликтах одна из сторон «назначалась» виновной – с помощью военного, экономического и дипломатического давления, с помощью нацеленных информационных кампаний. Примеры Ирака, Афганистана, Ливии тут не единственные.

И принципы международного права не столь уж незыблемы, например, принцип нерушимости существующих границ. У многих на устах прецедент с Косово, но тот, у кого память подлиннее – может вспомнить, что государство Бангладеш возникло в результате вооруженной борьбы против власти Пакистана. Международное сообщество признало эту новую реальность – и было право. Да, Чехословакия распалась путем мирного, цивилизованного развода. А Эритрея и Южный Судан отделились от своих «метрополий» силой оружия.

Самое главное различие между нашей, израильской оккупацией и «покореньем Крыма» – в человеческом факторе. Население полуострова, как бы ни относиться к проведенному там референдуму, в огромном своем большинстве приветствовало вхождение в состав России. Это – неоспоримый факт, и ему есть многочисленные этнокультурные, исторические и социальные объяснения. Мы же удерживаем под своим контролем население, страдающее от существующего положения и категорически не желающее в таком положении оставаться.

Именно это обстоятельство приведет, на мой взгляд, к тому, что присоединение Крыма к России будет вскоре восприниматься, как свершившийся факт, а израильско-палестинский конфликт продолжит кровоточить и оставаться в центре всеобщего внимания. Именно «долгая воля» национальных коллективов, сила их стремления к самоопределению – стремления порой иррационального, основанного на памяти, эмоциях, мифах, иллюзиях – определяет в конечном итоге вердикт мирового общественного мнения. А оно, несмотря на захлестывающие потоки пропаганды, лжи, умолчаний и полуправды, все еще склоняется к универсальным гуманистическим ценностям. Несправедливость, совершаемая по отношению к массам людей, ущемление их жизненных интересов, лишение базовых прав – воспринимаются острее, чем покушения на государственную целостность. Ведь споры о границах, их перекройка, объединения и размежевания – все это вошло в политическую практику Европы с развалом СССР и Югославии, а нынче еще более актуализируется центробежными процессами в ЕС. Вспомним о Каталонии, Шотландии, конфликте валлонов и фламандцев в Бельгии.

Разумеется, принципы международного права никак нельзя сбрасывать со счетов – иначе мировому сообществу грозит хаос. Но во избежание этого ведущие мировые державы должны научиться воспринимать это право серьезно, объективным и обязывающим образом, а не использовать его как инструмент «контроля за хаосом» –  в своих эгоистических интересах.