Язык и мама

Фото: Garry Knight

У нас с мамой нет общего языка.

Она чудесная женщина – мягкая, ранимая, умная. Она научила любить меня самого себя чуть больше. Всегда, когда я красовалась перед зеркалом, она оказывалась сзади, как внутренний голос, и говорила, какая я умная и красивая. И успешная.

Она научила меня терпеть, бороться, прислушиваться к своему телу, принимать его изъяны, краситься, перечитывать каждые два года “Маленького принца” и каждые три – “Собор Парижской богоматери”, и ещё мама обучала меня ивриту.  Она говорила, что все слова, связанные с дождем, пишутся с буквой “тет”, которая похожа на каплю, и приводила множество примеров. Моя мама передала мне по наследству свои недостатки – обеспокоенность, тревожность, но, увы, не свою прекрасную кожу.

Моя мама научилась многому и у меня. Она готова была поддержать самый странный мой выбор.

Русский – мой родной язык. На нём я читаю, пишу, общаюсь. Мама знает иврит – разговаривает, руководит, читает, голосует за Ликуд. Но, вместе с тем, у нас с ней нет общего языка. Моё мировосприятие сложилось на иврите, а её – на русском языке. Например, я могу сообщить ей о том, что уволилась с работы. Но не умею поделиться с ней чувствами, которые меня переполняют по этому поводу. Я могу сказать ей, что люблю её, но не сумею передать ей всего, о чём сейчас пишу. Потому что о таких вещах я говорю на иврите, а она – понимает по-русски.

Я не умею злиться по-русски и любить по-русски. Красивых и грамотных слов я знаю много, но не умею передать с их помощью тепло и силу чувств. Сейчас у мамы появился WhatsApp и она отправляет мне записки и видео-клипы. А я посылаю ей скриншоты с русскими анекдотами. Мама всё ещё беспокоится о том, что меня здесь не примут из-за “русскости”. Она всегда с тревогой спрашивает о том, как ко мне относятся родители моего ивритоязычного друга. Я делюсь с ней подробностями, но сомневаюсь, что она чувствует их так же, как я.

Многие дети “второго поколения” стремятся выучить русский получше, чтобы приблизиться к своим родителям. Я их понимаю, но хочу сказать, что на самом деле этого недостаточно. Языковой барьер всегда будет стоять посредине. Мы видим сны на иврите. Они – по-русски.