Не бывает плохих революций?

30 ноября в «Бэйт Ционей Америка» состоялась конференция, посвященная сбору пожертвований в помощь сирийским детям. Конференцию вела израильская журналистка Лили Галили, которая и пригласила меня на мероприятие, заранее предупредив, что оно направлено именно на сбор пожертвований, а не на выступление в помощь тому или иному политическому лагерю в сирийской бойне.
Отношение к событиям в Сирии, где уже четыре года идет кровопролитная война -вопрос сложный и не терпящий примитивных идеологических ответов. Выступавшая на вечере в «Бэйт Ционей Америка» израильская писательница Ронит Маталон точно заметила: мы будто все получили справку от врача, что в отношении Сирии совесть не должна включаться, мораль может отдохнуть, этика – постоять в сторонке. Словно нам всем сделали хирургическую операцию и отделили «правильное» от нравственного. Поскольку там нет ни одной стороны, с которой мы бы могли идентифицироваться и болеть за нее как за «свою футбольную команду», нет стороны, которая бы олицетворяла бы в наших глазах абсолютное добро, воюющее со злом – мы предпочитаем не видеть трагедию народа, страдания беженцев, сирот, которые нуждаются в помощи… Прежде всего, в отношении происходящего в Сирии должен осуществляться ПОДХОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ.

Именно этому и была посвящена конференция по организации помощи сирийским детям. Организаторы мероприятия настойчиво подчеркивали, что они не за Асада и не за его противников, ИГИЛ и Аль-Каеду. Они за бедных сирийских детей, а политические вопросы на таком мероприятии — бестактны. Вспомнились размышления владельца «Быстроупака» из романа 12 стульев, который, слушая у Елены Станиславовны речь Остапа Бендера, был чрезвычайно доволен. «Красиво составлено, — решил он, — под таким соусом и деньги дать можно. Помогал детям — и дело с концом».

И деньги давали. Причем не только богатые люди. Увидев женщину со скульптурой лисицы, которую сделал слепо-глухонемой художник, чтобы продать её, а вырученные деньги отправить сирийским сиротам, я не удержался и заснял её на мобильный телефон.

Но один бестактный вопрос все-таки решил задать: «Были ли неправы те интеллектуалы вроде Бернара Анри-Леви, что пару лет назад требовали свергнуть Асада любой ценой?». Сегодня все понимают, что Асад борется с Исламским государством. Асад — союзник Запада в этой борьбе, даже если Запад не хочет этого признавать…

Я пришел пораньше и поговорил с несколькими участниками. Их ответы и предлагаю на ваше рассмотрение.

Интеллектуал не должен быть прагматиком
Известный израильский интеллектуал профессор Йоси Йона, работающий в университете Бен-Гуриона в Беэр-Шеве, возглавлявший альтернативную комиссию, которая формулировала требования участников социального протеста 2011 года, человек много лет доказывающий в своих лекциях, что Израиль должен быть более «восточным», повернуться лицом к арабскому миру, перестать быть виллой в пустыне с окнами на море и пр.

На вопрос об интеллектуалах  вроде Бернара Анри-Леви, что пару лет назад требовали свергнуть Асада любой ценой, Йоси Йона ответил, что в политике работают люди, которым приходится быть прагматичными. Очень прагматичными. Они мыслят оперативно. Они, прежде всего, должны взвешивать тактику.  А интеллектуал не должен быть прагматиком. Он должен видеть дальше политиков. Его задача – узреть Большую Медведицу и указывать стратегический курс.

Принципиально, с точки зрения большой истории, нужно прикладывать все силы к падению диктатора, который угнетает свой народ, подавляет граждан. Это должно быть принципиальной позицией интеллектуалов. Но тут вмешиваются чисто политические и прагматические соображения, что если его сбросить, то может быть гораздо хуже. Именно на этом прагматическом соображение базируются тактические решения, которые принимают политики.

Но тут в лобби появилась группа 10 канала и Йоси Йона, прекратив беседу со мной, ринулся к ним, доказывая, что и интеллектуалам прагматические соображения не чужды.

 

 

 

 

 

 

 

 

Не бывает плохих революций

Михаль Шварц является пресс-секретарем Комитета оказания гуманитарной помощи  сирийскому народу. Комитет внепартийный. Сама она является активисткой партии «Даам», которая не представлена в Кнессете.

«В Комитет по оказанию гуманитарной помощи сирийскому народу входят люди, а не организации. То, что нас объединяет — это солидарность сирийскому народу. И гнев по поводу происходящего в Сирии в связи с военными преступлениями Башара Асада. Один миллион семьсот тысяч сирийских детей являются беженцами из Сирии. Примерно такое же количество детей остались без хлеба и крова внутри этой страны. Рядом с нами происходит гуманитарная катастрофа. Нами движет желание оказать помощь детям, поскольку мы понимаем масштабы трагедии. Я считаю, что это самая большая трагедий из тех, что мы видели в последние полвека. Мы видим военные преступления, торжество ужасного насилия, варварство» – говорит Михаль Шварц.

– Что лично Вас побудило присоединиться к этому Комитету солидарности с сирийским народом?

– Я поддерживаю процессы демократизации арабского мира. Когда мы выходили на демонстрации социального протеста в 2011 году, мы находились под влиянием того, что происходило в Египте, в Тунисе и других арабских странах, где массы людей вышли на улицы, требуя демократии. К нашему сожалению, это пока не повернуло в правильную сторону. Но мы знаем, что большинство великих революций, происходивших в мировой истории, далеко не сразу привели к приятной и комфортной демократии.  Революция — это процесс. В Великой французской революции были подъемы, падения, резкие смены курса, Наполеон… Это заняло много-много времени, прежде чем стабилизировалось в демократию…

Михаль Шварц считает, что революционные изменения — это долгий исторический процесс, который нельзя судить по первым результатам. Поэтому она поддерживает демократизацию арабского мира, несмотря на то, что первичные результаты Арабской весны разочаровывают многих её единомышленников.

– Но ведь сейчас ситуация в этих странах, в той же Сирии, стала хуже?

– Именно потому, что ситуация очень тяжелая, мы считаем необходимым сказать сирийскому народу: мы вместе с вами. Мы должны помогать друг другу. Мы ведь соседи. И не можем закрыть глаза на величайшую катастрофу, которая происходит у нас под боком.

– Это означает что Вы за любую революцию в регионе?

– Я за любую демократическую революцию. Когда народ свергает диктатора, который его подавляет, не дает народу развиваться, ограничивает свободу слова, не дает им, даже с точки зрения экономической, минимально достойно жить… Да, я на стороне этого народа и поддерживаю такую революцию. Революция – это не то, что ты планируешь. И не то, что ты можешь остановить. Это то, что случается. Поскольку есть давление народа. Есть исторические процессы, которые не развиваются линейно.
С точки зрения Михаль Шварц, радикальный уклон суннитского мятежа в Сирии является реакцией на нежелание мирового сообщества вмешаться в ситуацию. В результате в изначально светском и демократическом восстании взяли вверх исламисты. Если бы Обаме и другим западным лидерам хватило  решимости сместить сирийского диктатора, то к власти бы пришли умеренные силы. Ситуация деградировала в результате невмешательства, в результате того, что антиасадовские умеренные силы не получили вовремя помощи, и не смогли взять власть в свои руки.

К усилению исламизма, по мнению Михаль Шварц, привела не революция и не демократизация, а то, что Башара Асада вовремя не отстранили от власти. К ИГИЛу привел Асад, который бомбил население, травил газом, разрушал города, проводил карательные операции. И когда Обама обещал действовать, но не выполнил своего обещания — появился ИГИЛ и другие экстремисты.

«Исламское государство Ирака и Леванта  и Асад — это две стороны одной медали. Если бы Обама помог бы в борьбе с Асадом, то ему бы не пришлось воевать с ИГИЛом» – говорит Михаль Шварц.

Михаль считает, что нельзя сотрудничать с диктаторами, и нельзя не оказывать помощь народу, который пытается их свергнуть. Ей не нравится, что власти Израиля предпочитают дружить с тиранами: «Мы всегда выбираем неправильную сторону истории».

– Михаль, из ваших слов следует, что Вы считаете, что не бывает плохих революций? Тогда позвольте последний вопрос: а вот революция 1917 года в России – она тоже была позитивной?!

– Русская революция изменила весь мир. Трудящиеся в западном мире никогда не получили бы те права и социальные льготы, какие у них появились, если бы правящие элиты не боялись, что в их стране произойдет то же самое, что произошло в России. Многие социальные и политические понятия: «социальная справедливость», «права трудящихся», «всеобщее бесплатное образование» – родом из той атмосферы. Они утвердились в мире благодаря атмосфере, которая рождалась из солидарности с российской революцией, под её влиянием, из страха перед ней. Государство, созданное благодаря русской революции, единственное смогло победить в войне против гитлеровской Германии.
К сожалению, русская революция не была демократической. Поэтому строй, который был создан в СССР, не выдержал. Нельзя быть за равенство, но не давать людям демократии. Это оборачивается казарменной уравниловкой, и исторически обречено.

Американцы мыслят примитивно

Третьим моим собеседником стал Ури Авнери.

Девяностолетний, но по прежнему бодрый и необычайно харизматичный Авнери, прославившийся еще в конце сороковых эпатажностью и оригинальностью мысли, может себе позволить говорить то, что думает, ни на кого не оглядываясь: «В Сирии все значительно сложнее. Нет такого понятия – «сирийский народ». Как нет единого ливанского народа. Сирия состоит из множества разнообразных общин. Без понимания этого разнообразия нельзя понять происходящего там. Режим Асада возник потому, что сирийцы поняли: для того, чтобы удерживать страну в порядке, нужно, чтобы ею правил диктатор со стороны, который представляет маленькое религиозное меньшинство. Именно поэтому режим Асада был светским, выступал против религиозного фанатизма, против диктата религии в политике. Сирийцы согласились, чтобы диктатор был представителем алавитского меньшинства, чтобы сохранить страну, чтобы жить вместе.
Асад, конечно, чудовище. И его реакция на сирийское восстание была чудовищной. Однако, прежде чем начинать валить его, нужно было подумать, что придет на смену ему. Этого американцы не могут. Американцы повсеместно свергают правительства, не думая о том, что на смену им может прийти гораздо худшее. Асад чудовище. Но ИГИЛ — это намного хуже и в разы опасней».

– Почему Вы считаете Исламское государство настолько опасным?

– ИГИЛ – это движение всемирное. Асад, конечно, чудовище. Но он чудовище только внутри Сирии. У него не было намерений захватывать ещё и другие страны и править ими. А ИГИЛ пока как минимум хочет захватить весь Ближний Восток. ИГИЛ направлен на уничтожение представителей всех иных конфессий. И даже в отношении собственных единоверцев они ведут себя с преступной жестокостью. Больше всего они убивают сунитов. И сегодня мы оказались в ситуации — хуже не бывает. Если мы не хотим ИГИЛ, то должны поддерживать Асада. Поддерживать Асада? Ужас! Но из различных зол – выбирают меньшее. Главным злом, без сомнения является Исламское государство. Их цель распространиться на весь мир. ИГИЛ ещё дойдет до нас. Они дойдут до Иордании, а из Иордании до нас. Они доберутся до нас через Ливан. Столкновение Израиля с ИГИЛ — неизбежно.

Ури Авнери считает, что ИГИЛ будет очень трудно остановить только военными действиями, тем более — только бомбардировками с воздуха. ИГИЛ — это идеология. Те кто отмахиваются от этой опасности, говоря, что речь идет только о нескольких десятках тысяч боевиков с легким оружием, которые даже не в силах организоваться в конвенциональную армию, недооценивают опасность. У Исламского государства есть идеология, которая способна пронестись по нашему региону как смерч в пустыне. Эта идеология, которая способна поднять миллионы и миллионы молодых мусульман. Идеи нельзя победить при помощи беспилотников. Их нельзя разбомбить.

Ури Авнери считает, что основная вина за последние кризисы на Ближнем Востоке лежит на США. Его комментарий об американских вмешательствах в регион мне напомнили пушкинские слова: «Оставьте нас: вы не читали сии кровавые скрижали».

«Американцы мыслят примитивно. Они уверены, что возможно решать исторические проблемы воздушными налетами. Это примитивное заблуждение. Американцы не понимают ни одной страны на Ближнем Востоке, но вмешиваются повсюду. Они не понимают ни Сирии, ни Ирака, ни Ливии, ни Афганистана. И то, что они делают, даже из самых благих побуждений, приводит к трагедиям. Они делают страшные глупости.

Когда они вторглись в Ирак, я писал, что только тот, кто вообще не понимает наш регион, может совершить подобные ошибки. Ирак тысячелетие был главной преградой для Ирана. Сокрушить Ирак – означало возвысить и многократно усилить Иран, превратив прочное ограждение в летящие во все стороны камни».

По мнению Ури Авнери, поведение США на Ближнем Востоке — это не исключение. Так грубо, без малейшего понимания, они ведут себя в разных точках планетах, не думая о последствиях совершенных действий. «Они смотрят на свои карты, но не видят местных особенностей и не понимают истории».

– С революцией в Украине ровно та же проблема. У американцев нет и минимального представления о том, что такое Украина, кто её населяет, какие отношения между Украиной и Россией были на протяжении тысячелетней истории. Они без понятия. И Украина, и Россия не родились вчера. Вряд ли кто-либо, кто принимает решения в отношении Украины и России в США, слышал про Богдана Хмельницкого, знает историю завоевания Новороссии при Екатерине Великой. Они не в курсе того, как создавалась и расширялась Украина в СССР. Вряд ли кто-нибудь из них знает, как принимались решения о Крыме при Сталине и осуществлялись при Хрущеве… Они просто не знают ничего этого. Это невежественные дети, которые пытаются управлять миром.