Ненависть и преступление

церемония памяти погибших в теракте в Бар-Ноар, 3.08.2013
фото – Г.Франкович

Гай Франкович

Четыре года назад (1-го августа 2009 года)  в Тель-Авиве произошла кровавая бойня, теракт на почве ненависти к людям негетеросексуальной ориентации. Была зверски и хладнокровно расстреляна группа ни в чем не повинных парней и девушек, которые собрались в небольшой двухкомнатной квартире на улице Нахмани, принадлежащей всеизраильской ЛГБТ-ассоциации Агуда.  Собрались они там для того, чтобы почувствовать себя хотя бы немного свободнее. Чтобы прожить хотя бы несколько часов среди тех, кто тебя понимает и принимает таким, какой ты есть  –  без  страха, без ненависти,  без лжи. Без всего того, что безжалостно вываливает на молодого человека, подростка гомофобное гетеронормативное общество, как только тот начинает осознавать свою непохожесть на других, свою невписываемость в “стандартные” рамки. Если бы общество было другим, никому из ребят, приходивших на встречи группы Бар-Ноар, в голову не пришло бы полутайно собираться для того, чтобы просто выпить кофе, чай, соки, угоститься бурекасами или печеньем. Поболтать, пооткровенничать, поплакаться в жилетку, посмеяться. Почувствовать себя  “нормальным”.  Но общество не было и, по-видимому, в обозримом будущем не будет другим. В нем будут всегда ненавидеть, преследовать, калечить, убивать тех, кто смеет быть собой, смеет быть непохожим на большинство. И, что страшнее и неизбежнее всего, “смеет” рождаться не таким, как большинство.

Гомофобия – одна из наиболее острых и актуальных форм ксенофобии нашего времени.  Ее усиление происходило параллельно с эмансипацией ЛГБТ в западном мире, начиная с 70-х гг. прошлого века.  Гомофобия более опасна для индивидуума, того, против кого она направлена, чем иные формы ненависти к “другим”. Ибо вторгается в очень личную, глубоко интимную, наименее защищенную сферу человеческого бытия. Результаты этого ядовитого вторжения особенно разрушительны. Сопротивляться этому злу очень сложно, поскольку для того, чтобы дать минимальный отпор, для того, чтобы хоть как-то защититься – необходимо открыться, обнажить себя (а порой и своих близких) настолько, что сопротивление может оказаться еще более разрушительным, чем непротивление. На это мало кто способен.

Гомофобия, на мой взгляд, подлее расизма, шовинизма, сексизма и прочих -измов. В том числе и наиболее близкой к гомофобии (по своей массовости и институированности) ксенофобной разновидности – антисемитизма. У тех, кого ненавидят по этническому, расовому, религиозному и прочим признакам инаковости, есть твердая почва под ногами – соплеменники, братья по вере, государства, синагоги, церкви. У того, кого ненавидят, преследуют, подвергают унижениям за то, что его любимый и близкий человек одного с ним пола, за то, что его естественная человеческая потребность в любви и тепле выражается иначе, чем у других – под ногами бездна. Никакие организации, группы поддержки не в состоянии заполнить эту пустоту. Эти люди остаются один на один с обрушивающейся на них ненавистью.

Теперь представьте себе ситуацию, когда с такой ненавистью, с такого рода стигмами и предрассудками, сталкивается не взрослый, самостоятельный человек, а подросток,  юноша или девушка, молодая, формирующаяся личность – в школе, во дворе и, что ужаснее всего, в собственной семье. Чаще всего ему не к кому обратиться за помощью, за советом, поделиться своими страхами, своими опасениями. Ни родители, ни школа, в подавляющем большинстве случаев, не могут (а порой не хотят) протянуть ему руку помощи. Хуже того, в школах эта тема замалчивается. А некоторые родители  выбрасывают детей на улицу, узнав их “страшную тайну”.  И хорошо еще, если речь идет о секулярной, относительно просвещенной и либеральной, части израильского общества. О том, что происходит в ультраортодоксальном, религиозном и арабском (мусульманском) секторах, а также среди немалой части выходцев из стран бывшего СССР, я даже не говорю. Почти во всех странах мира гомосексуальные юноши и девушки уверенно держат пальму первенства по числу подростковых самоубийств.

Но вернемся к Бар-Ноару. Казалось, что это “идеальное” убийство никогда не будет раскрыто. Однако полиции элементарно повезло – раскрытие этого кровавого преступления  произошло совершенно случайно. Что же выяснилось? По версии полиции, создатель проекта Шауль Ганон подозревается в том, что имел отношения с несовершеннолетним парнем, не достигшим возраста согласия, до которого (возраста) тому оставалось несколько месяцев. Отношения, насколько это известно из слухов и утечки информации, якобы были вообще вне рамок Бар-Ноара. Какие это были отношения? И были ли вообще?  Никто не знает и не узнает. Ибо Ганон заключил с прокураторой сомнительную сделку, в соответствии с которой с него снимаются подозрения взамен на сотрудничество со следствием. Сам парень категорически отрицает наличие каких-либо отношений с Ганоном, требуя проверить его на полиграфе. 

И главное:  убийцей, согласно обвинительному заключению, является брат “потерпевшего”, гопник-уголовник из криминальной семьи, выросший в неблагополучном квартале Бней-Брака. За “поруганную семейную честь” (мой брат – не такой) он, тщательно подготовившись к преступлению, отомстил не укладывающимся в голове психически здорового человека хладнокровным расстрелом в упор незнакомых ему людей,  мальчиков и девочек, собравшихся в тот роковой вечер на улице Нахмани.  Вся вина несчастных ребят состояла в том, что они были участниками и инструкторами молодежной ЛГБТ-группы.  А потом этот монстр, 20-ти с чем-то лет, жил себе поживал – пил арак, гулял с девицами, сбегал из армии, подворовывал.  И не испытывал особых угрызений совести. Чикатило из Пардес Каца.

Важно подчеркнуть: если Ганон действительно имел некие отношения с юношей,  он должен понести за это наказание по всей строгости закона. Историй, когда  взрослый человек вступает в отношения с несовершеннолетним, не достигшим возраста согласия, в гетеросексуальной среде – тысячи. Никто не призывает закрывать школы, спортивные секции и летние лагеря.  Нарушитель должен нести наказание, если его вина будет доказана.

группа инструкторов проекта Бар-Ноар на иерусалимском прайде, 2.08.2013
фото – Г.Франковича

Но какое ко всему этому имели и имеют отношение группа инструкторов, волонтеров (геев и гетеросексуалов), самоотверженно  помогающих тем, кто нуждается в их помощи? Какое ко всему этому имели и имеют отношение десятки парней и девочек, для которых встречи в Бар-Ноар были лучом света в темном царстве гомофобии, страха перед ксенофобным обществом, перед родителями, одураченными гомофобной пропагандой, впитываемой с детства каждым из нас. Родителями, которые были не в состоянии принять и обнять своего ребенка, чтобы тому вообще не понадобились какие-либо группы доверия и пионервожатые.

Выступая сегодня на церемонии памяти погибших и пострадавших во время теракта в Бар-Ноар,  министр здравоохранения Яэль Герман подчеркнула, что “во всех учебных заведениях следует хотя бы в этот день вспоминать произошедшую трагедию, чтобы очистить общество от гомофобного гноя”.  Очень сомневаюсь, что для этой цели достаточно одного дня в году.

1-го августа – страшный день. Годовщина  теракта в Бар-Ноар, убийства невинных людей на почве ненависти к ним.  Ненависть к определенной группе людей, и только она,  была движущим мотивом этой жуткой бойни. Это преступление (hate crime) является прямым следствием того, что общество транслирует его членам – напрямую или косвенно.