Надежда made in Jerusalem

Фото: “Ха-Баит Ха-Патуах”

После кровавого рецидива на Иерусалимском прайде 30 июня и жуткого поджога дома семьи Дауабше, унесшего жизнь полуторогодовалого младенца Али, в Кфар-Дума в Самарии, в конце недели по всей стране прошла волна демонстраций – видимо, шок и возмущение были слишком сильны и люди не могли остаться дома.

Часть мероприятий было организовано – к примеру, митинг вечером в субботу в Ган-Меир, который изначально должна была быть митингом памяти убийства в Бар-Ноар – оно произошло ровно 6 лет назад, 1 августа 2009 года. Другие события стали просто изъявлением народного протеста против насилия, гомофобии и расизма.

По отголоскам демонстраций можно судить не только о том, что происходит на улицах, на кухнях и в умах людей, но и о том, что модно ныне в израильской политике. К примеру, некоторые лидеры и министры чрезвычайно хотели получить возможность выступить с трибуны перед демонстрантами в Ган-Меир. Кого-то из них приняли снисходительно, кого-то освистали (к примеру, уважаемый министр Юваль Штайниц мог бы сообразить и сам, что в день, когда малыш Али Дауабше погиб от руки евреев, сгорев заживо в собственном доме, расистский лозунг “Еврей не убивает еврея!” не будет воспринят с большой симпатией. Еврей, вообще-то, никого не должен убивать…) Перед митингом в Ган-Меир прошла демонстрация против еврейского террора на площади Рабина, на которой выступил дядя Али Дауабше: “До Али был Мухаммад Абу-Хдир. Мы не знаем, кто будет следующим…”

Демонстрация в Тель-Авиве, 1.8.2015, площадь Рабина. На плакатах надпись: “Ненависть убивает”. Фото: Activestills

Но у многих участников тель-авивских митингов осталось тяжелое ощущение усталости, опустошенности. Как будто их самые искренние человеческие чувства стали разменной монетой в очередной предвыборной кампании. “Если бы хотя бы выступали только те, кто действительно борется с расизмом и гомофобией, на деле, а не на словах, то еще куда ни шло” – говорят и пишут многие из тех, кто пришел туда чтобы проявить солидарность и выразить протест против насилия, а ощутил себя бессловесным и в очередной раз используемым электоратом. Многие также возмущались тем, что на площадь Рабина не пришло достаточно народа, так как тема убитых арабских детей, видимо, менее “модная”, чем тема ЛГБТ-общины.

Демонстрация на Кикар-Цион, Иерусалим, суббота 1.8.2015. Фото: Сара Вейл

Как ни странно, именно жестоковыйный Иерусалим, в котором изначально была пролита кровь в четверг вечером, в субботу проявил себя с гораздо лучшей стороны. Президент страны Руби Ривлин, который за время своей каденции заслужил почетное звание непримиримого борца за права меньшинств, демократизацию и единение всех общин и секторов народа Израиля, сказал: “В стране сложилась атмосфера снисходительности к действиям тех, кого принято двулично называть “сорной травой”. Я хочу спросить, как произошло, что эти “сорняки” угрожают всему, что мы построили и посеяли в этой стране!”

Рассказывая о том, как посетил раненых членов семьи Дауабше, президент сказал: “Мне было стыдно, и страшно от того, какая ненависть бушует среди нас”. В результате, как и следовало ожидать, в сети разошлась фотография президента Ривлина в куфие и с надписью “Предатель”. Это не первый раз, когда президент, бывший “ликудник”, верный идеалам Бегина и Жаботинского, подвергается жестоким нападкам от крайне правых как “слишком либеральный”. В каком-то смысле его ненавидят больше, чем в свое время Переса, потому что, видимо, от него не ожидали такого предательства – защищать демократию, геев и арабов!

“Реувен Ривлин, продажный жиденок, да будет стерт он и его имя со света”. Мем, распространенный вчера в сети в контексте участия Ривлина в демонстрации на Кикар-Цион и его речи.

Но атмосфера на самой демонстрации была позитивной и принимающей всех: левых и правых, религиозных и светских, ортодоксов и реформистов. Самое теплое отношение участников, пожалуй, было адресовано ортодоксальному раввину Рафи Фойерштейну. Напомним, что раввин Фойерштейн – один из основателей института Цоар и его президент, основатель психотерапевтического института Шило для религиозных, а также раввин синагоги в ультраортодоксальном районе Хар-Ноф. Иными словами, трудно найти раввина более “мейнстримного”. Поэтому так нетривиально было услышать из его уст, что он обязуется принимать геев и лесбиянок в своей общине, так как “когда человек накладывает на себя руки из-за того, что общество не принимает его ориентацию, это тоже убийство, в котором мы повинны”. Фойерштейн просил религиозную молодежь, впервые столкнувшуюся с вопросом собственной ориетации, обращаться к нему и другим раввинам, которые обязуются не отталкивать никого и принимать всех с распростертыми объятиями, “несмотря на разницу в мировоззрении и разных точкая зрения”. До сих пор Фойерштейн ни разу не выступал в открытую в поддержку ЛГБТ общины, как другие ортодоксально-либеральные раввины, такие как Юваль Шерло или Бени Лау.

После Иерусалимской демонстрации люди расходились с чувством надежды. А это не так уж и мало в нашей сумасшедшей стране.