Кто защитит наших детей?

Анна Талисман

1  июня в разных странах отмечают Международный день защиты детей. Для нас, родившихся в СССР, эта дата кажется оторванной от реальности и не несет особой смысловой нагрузки.  В годы нашей молодости день защиты детей ассоциировался с абстрактными голодающими детьми Африки. В СССР день защиты детей отмечался повсеместно, однако подлинной защиты детей внутри семьи от различного рода злоупотреблений по существу не было. Никто почему-то  не задумывался, что защита детей необходима там, где, казалось бы,  они находятся в полной безопасности  – в своей семье. Между тем почти все исследования на эту тему показывают, что большая часть разного рода насилия в отношении детей (например, особенно жесткий режим повседневной жизни или родительская халатность) происходит внутри самого близкого круга – в семье.

Мы принадлежим к поколению, воспитанному на парадигме,  которую можно определить словами героини фильма “Гараж” –  “Мой ребенок – как хочу так и воспитываю”.  Методы воспитания,  степень ухода за ребенком, власть над ребенком – все это на полное усмотрение родителей. Физические наказания или наказания с причинением вреда здоровью и моральному состоянию ребенка  многими гражданами считались “старомодными”, но вполне оправдывающими себя методами.  Витамин “Р”(ремень) – для немалой доли сегодняшних взрослых был интегральной частью их воспитания.  Дети в классе свободно делились друг с другом информацией о том, что “получили ремня за двойку”. Жутковатые истории о том, как родители застали ребенка с сигаретой и – в наказание и назидание – заставили несчастного выкурить всю пачку, считались чуть ли не хрестоматийными. Популярные советские фильмы изобиловали сценами насилия и “жестких” методов воспитания детей. Это было частью повседневной культуры. В детских песнях и стихах также можно было найти отражение насильственных методыов воспитания: “Папы страшен оскал, я от папы скакал. Как лошадка в галопе. И как-будто коня папа шлепал меня по гарцующей попе”.

Физическое насилие или иные “жесткие” методы воспитания детей в семье не приветствовались среди интелигентных людей, но и не особенно порицались. А среди большей части населения однозначно одобрялись. Ребенок считался собственностью родителей, реализация его потребностей и желаний полностью зависела от них . Государство вмешивалось в семейные дела, включая в ситуации, связанные с детьми, в исключительных случаях, когда речь шла о страшных результатах агрессии или халатности родителей – из-за алкоголизма, психиатрических проблем или наркомании. Или тогда, когда у самих детей проявлялись какие-либо нарушения. На этом защита государством детей в семье заканчивалась.

Прошли десятки лет. Сменилась эпоха. В постсоветских странах – тема ювенальной юстиции все еще остается “под вопросом”, и не всем понятно, насколько защита прав маленьких граждан является неотъемлимой  частью защиты основных прав и свобод человека. Мы приехали в Израиль, который за последние тридцать лет пережил в области ювенальной юстиции настоящую революцию в сознании. Израильское общество, по крайней мере – юридически и социально, в корне изменило свои взгляды на вопрос защиты детей.  Многим  родителям, внезапно оказавшимся в другой системе ценностей,  вмешательство государства,  его социальной или полицейской системы, во внутрисемейные вопросы, в том случае, когда речь идет о злоупотреблениях по отношению к детям, может показаться грубым, безапелляционным и даже опасным для самих родителей. И действительно:  ведь мы, взрослые,  обычно отождествляем себя с родителями, которых в чем-то подозревают. Нам сложно, естественным образом, отождествить себя  с теми, кем когда-то были мы сами – с детьми.

Кстати, не исключено, что немалая часть  сегодняшних взрослых как раз и были теми детьми, в отношении которых происходили злоупотребления: насилие, издевательства, проявления родительской халатности.  Но либо мы сами, с течением времени,  нашли оправдания для наших взрослых, либо закрыли для себя болезненную тему. Так или иначе, страдания полностью зависимых от родителей детей – отнюдь не первое, что приходит нам в голову, когда мы говорим о ювенальной юстиции.

Да, это правда:  к причинению вреда детям в семье закон относится даже строже, чем в отношении взрослого человека, который может сам дать отпор, подать жалобу в полицию или нанять адвоката. Дети этого, разумеется, сделать не могут. Более того, дети зачастую отчаянно любят своих близких,  боятся их потерять – даже когда те позволяют себе слишком многое. Таким образом, дети  не являются группой населения, которая может самостоятельно бороться за свои права,  как взрослые дискриминируемые группы населения.

Зачастую  дети –  самая легкая,  самая доступная “добыча” для взрослых людей, которым тяжело дается контроль над своей агрессией, которые психологически нуждаются в слабых и зависимых для того, чтобы проявить себя. И мы, будучи детьми, принадлежали к той же категории. Но тогда  в сознании общества (и в нашем детском сознании) не было понимания того, что кто-то может и должен защитить нас от разных форм насилия в семье или помочь нашим родителям  преодолеть их проблемы – но не за наш счет.

Декларация прав ребёнка, принятая Генеральной Ассамблеей ООН еще в 1959 году,  говорит о том, что ребёнку на законодательном уровне должна быть обеспечена специальная защита, предоставлены возможности и благоприятные условия, которые позволяли бы ему развиваться физически, умственно, нравственно, духовно. Ребёнок должен быть защищен от всех форм небрежного отношения, жестокости и эксплуатации. Он не должен быть объектом торговли в какой бы то ни было форме. Все это было сформулировано в далеком  1959 году, но обеспечить эти базовые потребности для малышей далеко не просто и поныне.

Ради нового поколения  мы обязаны приложить усилия  и научиться преодолевать  естественное стремление воспринимать тему прав детей через родительскую призму. Мы должны  помнить о том, что мы, взрослые, – вчерашние дети.