За что так долго боролись большевики?

фото – википедия

Ольга Бирман

Большевики, в хорошем смысле этого слова, придерживающиеся самых разных политических и экономических взглядов, представляющие разные партии, на протяжение многих лет боролись за закон о социальном жилье. Точнее за реализацию закона Рана Коэна в его оригинальном виде. В какой-то момент эта борьба даже заставила НДИ и МЕРЕЦ объединить усилия. В прошлой своей статье на эту тему я даю краткое содержание предыдущих серий. Для совсем ленивых совсем коротко-  этапы большого пути:

Закон Рана Коэна говорит: продаем с большой скидкой социальные квартиры тем, кто там жил много лет, а на вырученные деньги строим (покупаем) новые квартиры – пополняем фонд, выигрывают все. Приняли закон, распродали квартир почти на три миллиарда, ни одной новой не  построили, деньги ушли неизвестно куда, через год закон заморозили. С тех пор прошло пятнадцать лет.

 В первой серии нынешнего сезона произошло следующее: в прошлом году закон не успели перезаморозить в очередной раз (в рамках закона о хозяйственном урегулировании) и первого января 2013 он автоматически вступил в силу. Поскольку исполнять его никто по прежнему не собирался, депутаты от МЕРЕЦ подали иск в Высший суд справедливости. Лапид и  министр строительства Ури Ариэль тогда выдвинули встречное предложение от правительства : небольшая поправочка в законе – квартиры продавать, но деньги вместо строительства или покупки новых квартир пустить на пособия на съем. Все нормальные люди и даже депутаты понимали, что в таком виде этот закон  превратится в свою противоположность и ничего, кроме полного уничтожения фонда социального жилья, не принесет. Даже в НДИ понимали и долго сопротивлялись. Но в решающий момент голосования за поправку к закону проглотили все свои возражения, воздержались и, таким образом, позволили её утвердить (пока только в первом чтении).

Вторая серия последнего сезона, действие происходит в наши дни. На прошлой неделе Высший суд наконец-то постановил: закон есть – обязаны исполнять по всем пунктам. МЕРЕЦ и потенциальные покупатели, жильцы-старожилы социальных квартир радуются, остальные боятся. Боятся, что совсем скоро обсуждать станет просто нечего: институт социального жилья в Израиле исчезнет, как таковой.

депутат Илан Гилон
фото – википедия

Илан Гилон, депутат от партии МЕРЕЦ и один из подателей иска не сомневается, что их дело правое.

– Да, я знаю, что очень скоро правительство может утвердить эту поправку, которая превратит закон в его противоположность, но пока этого не произошло, те кому полагается скидка, могут поторопиться и выкупить свои квартиры.

– Но может быть в таком случае, не стоило настаивать на размораживании закона?

– То есть, как – не стоило? Но ведь тогда правительство наверняка бы  и не вспомнило о его существовании, и никакой продажи квартир не было бы вообще, безотносительно того на что пойдут вырученные деньги.

– Совершенно верно . Я имею в виду: может из двух зол это – меньшее. В смысле, что лучше уж оставить те несчастные 50 – 60 тысяч единиц социального жилья, которые есть, чем распродать и не построить новые? Иначе получается, что выигрывают только те, кто может выкупить жилье, а те, кто долгие годы стоит в очереди, окончательно лишаются всякой надежды.

– Не согласен. Так, по крайней мере, для тех, кто выкупит, это станет решением проблемы. Причем дело ведь на самом деле даже не столько в них самих, сколько в их детях. В большинстве случаев это – то, что называется «второе поколение бедности», только в отличие от их родителей сегодня им никакая помощь от государства не светит. Одна из главных целей закона Рана Коэна была именно в том, чтобы помочь людям разомкнуть этот порочный круг. А что касается очередников, то надежда на то, что очередь продвинется, она и сегодня – иллюзия. Если государство само не вложит средства в новое социальное жилье, эту проблему никто другой не решит. Мы, со своей стороны, пытаемся теперь бороться за то, чтобы в фонд строительства вернули те 2.7 миллиарда, которые украли в конце девяностых.

На самом деле, насколько мне удалось понять (а после публикации решения БАГАЦа я в очередной раз побеседовала с несколькими людьми разбирающимися в теме), ситуация несколько сложнее, чем вопрос «какое зло меньше: закон Рана Коэна с поправкой или его отсутствие».

Несмотря на то, что совсем недавно поправка казалась уже делом решенным (если НДИ воздерживается на следующих голосованиях, так же как это произошло при утверждении в первом чтении, то она однозначно проходит), оказалось, что это   далеко не факт. Как заявила Орли Леви, депутат от Ликуд – Бетейну (один из главных противников поправки Лапида), ей удалось достигнуть договоренности лично с главой правительства, а также с министром иностранных дел о том, что они эту поправку не поддержат. К сожалению, никакого официального заявления на эту тему ни от кого из них пока не поступало.

Но и это еще не все. Давайте представим себе, что Орли Леви не пытается никого ввести в заблуждение. Лапиду и Ури Ариэлю не удастся утвердить поправку, и закон о социальном жилье будет работать именно так, как был задуман. Проблема в том, что с тех пор, как Ран Коэн сформулировал этот закон (1998 год), многие вещи изменились. Во-первых, изменилась сама ситуация на рынке жилья, тогдашний уровень цен и сегодняшний невозможно сравнить. Во-вторых, за это время еще на шестнадцать лет «состарились», а соответственно потеряли в цене те квартиры, которые государство сегодня готово продать. Если учесть немалую скидку, полагающуюся  по закону жильцам (3% за каждый год стажа проживания), выходит, что деньги от этой продажи будут выручены очень небольшие. И, напротив, построить или купить другие квартиры, чтобы пополнить ими фонд будет стоить сегодня очень и очень дорого. То есть на деньги, вырученные от продажи трех поданных квартир, включая ту небольшую сумму, которую правительство обязано добавить в соответствии с законом Коэна, можно будет приобрести только одну.

Более того, даже если представить себе, что случится чудо, и партия МЕРЕЦ сумеет заставить государство вернуть в фонд социального жилья те самые почти три миллиарда, полученные в первый год продаж, то сегодня на них можно будет купить уже не 6-7 тысяч новых квартир, а всего лишь 3 тысячи. Разумеется, три тысячи – это намного лучше, чем ничего, но при существующих многотысячных очередях все равно – капля в море. А если добавить к этому тот факт, что любые новые поступления в фонд социального жилья делят (примерно пополам) между собой два министерства – министерство строительства и министерство абсорбции, то и вовсе… Причем, если очередь в минстрое  составляет около 2 500 человек, то количество репатриантов, которым по всем критериям полагается социальное жилье давно уже исчисляется десятками тысяч, а точнее, сегодня –  это более 50 000 человек.

Так что, насколько бы спорной ни была позиция МЕРЕЦ в вопросе реализации закона Рана Коэна, в одном с Иланом Гильоном поспорить сложно: если государство не изменит свою политику в этом вопросе и не начнет строить социальное жилье, то нчего не поможет людям обрести долгожданную крышу над головой. А если судить по действиям нынешнего правительства, то шансы на это стремятся к нулю.