Бог из Америки

 

Давид Эйдельман

В античной трагедии существовал сценический прием – Deus ex machina (бог из машины).

Deus ex machina — это неожиданное разрешение трудной ситуации, которое не вытекает из естественного хода событий, а является чем-то искусственным, вызванным вмешательством извне. «Машиной» в древнегреческом театре назывался специально приспособленный механизм, который позволял поднимать актёра над сценой (позволял ему «летать»). Когда ситуация становилась безнадежной, неожиданно происходило вмешательство прилетевшего бога, который посредством механического приспособлений появлялся над сценой, вмешивался в действие, раскрывал персонажам и зрителям неизвестные им обстоятельства и объяснял как им жить.

В комедии эпохи Просвещения очень часто повторяется сюжет про шарлатана, который сумел охмурить и подчинить себе дом. Но драматический род требует завершения. Зло должно в комедии проиграть, шарлатана должна постигнуть катастрофа. Однако, авторы этих комедия вовсе не были оптимистами. Они хорошо понимали, что дом задурманенный авантюристом вряд ли сможет собственными силами выбраться из под его гнета. Поэтому комедии завершались неожиданной развязкой. В финальным перевертывании ситуации являлись представители сил правопорядка, которые по повелению милостивого и справедливого монарха уводили шарлатана в тюрьму. Поскольку сами персонажи не могут победить магическую власть проходимца, вступает в действие высшая сила. Подлинный государь, как наместник Бога на земле, должен остановить монаршей волей карнавального царька и идола.

Так завершается «Тартюф» Мольера, где появление офицера, объявляющего, что хозяину дома возвращается его имущество и вместо него в тюрьму должен отправиться обманщик:

Расстаньтесь, сударь мой, с тревогой справедливой.

Над нами царствует монарх правдолюбивый,

От взгляда острого, от зоркости его

Не могут спрятаться обман и плутовство.

Он неусыпную являет прозорливость

И, видя суть вещей, казнит несправедливость.

Людей достойных славой он венчает,

А рвенье хитрецов его не ослепляет.

Вознаграждая добрые дела

Сурово он следит за происками зла.

Могли ль коварные уловки этой твари

Не вызвать тотчас же сомнений в государе,

Раскрывшем множество и не таких интриг?!

В извилины души злодейской он проник.

Придя вас обвинять, он погубил себя же,

И, словно истина сама была на страже,

Король разоблачил, что то – известный плут,

Под ложным именем орудовавший тут…

 

Таким образом, искусственный финал иллюстрировал идею высшей справедливости, прозорливости королевской власти.

Так же явлением сил правопорядка завершаются комедии Екатерины II, высмеивающие шарлатанов и коллективный гипноз общественности, которая подпадает под их влияние.

Георгий Валентинович Плеханов писал: «”Мудрец на троне” – вот кто был deux ex machina французской философии XVIII столетия. Он одним ударом разрешал все теоретические трудности, все противоречия, порожденные метафизической точкой зрения, с которой “философы” рассматривали все социальные явления».

В реальной политике последних десятилетий роль deux ex machina пытались играть Соединенные Штаты. Подобно божеству из машины в античной трагедии, США пыталось предлагать разрешение любой трудной ситуации в мире. Решение, которое не вытекало из естественного хода событий, а является чем-то искусственным, принесенным извне. То Америка брала на себя роль медиатора при разрешении конфликтов, то спонсора решения проблем, то глобального шерифа, карающего нарушителей глобального порядка. Американским администрациям казалось, что у них есть палочка-выручалочка, которая способна урегулировать самую безнадежную ситуацию, замирить вековую вражду, направить к демократии любую тиранию, втолковать заблудшим неизвестные им обстоятельства, объяснить как им дальше жить.

Так было далеко не всегда. Далеко не всегда Соединенные Штаты считали себя глобальной империей, обязанной вмешиваться во все мировые проблемы. Еще в восьмидесятые годы прошлого века, встретившись с Генри Киссинджером на ужине в Белом доме, Бродский задал ему следующий вопрос: «Господин министр, если назвать одну движущую силу, стоящую за американской внешней политикой, то что это будет?» Киссинджер ответил: «Торговля». Киссинджер только забыл уточнить чем и кем они торгуют во внешней политике… Но вообще было понятно. США имеет свои интересы в мире, а внешняя политика — это инструмент их достижения.

Даже в период глобального противостояния с СССР, Америка гораздо больше руководствовалась интересами, чем Советский Союз. Один высокопоставленный чиновник где-то в году 1991 говорил, что СССР потратил около 200 миллиардов долларов на помощь союзникам и сателлитам в развивающихся странах. Этих денег с лихвой хватило бы на проведение Перестройки, утоление дефицита, модернизацию экономики. На возражение, что США тоже многим помогали, он заметил, что американцы ведут себя по-умному — «они всем помогают и всем должны».

Все изменилось после падения СССР. В однополярном мире США взяли на себя роль глобального шерифа. Не то, чтобы к этой роли у них не лежала душа. У США была наклонности учить и исправлять мир с самого начала. «Доктрина Монро» принятая 190 лет назад брала под опеку Североамериканских штатов всю территорию континента, которая по утверждению президента Монро, не может быть объектом колонизации. Этим молодое государство противопоставило себя Старому Свету, где власть находится в руках монархий и аристократии. Заявив, что будет любыми средствами защищать американские государства от попыток навязать ему европейскую форму правления, американское государство фактически объявило себя “хозяином” Западного Полушария.

При Теодоре Рузвельте в начале ХХ века США взяли под своё покровительство Южную и Центральную Америку, объявив, что европейские державы должны держаться от них подальше. После окончания Первой мировой войны Вудро Вильсон выдвинул свои знаменитые «14 пунктов», которые должны были сделать мир более демократичным и безопасным. Вступая во Вторую Мировую Франклин Делано Рузвельт говорил, что главной целью США является защита основных свобод.

Да и сама американская мечта, воплощенная не только в экономике, требовала демократического мессианства и либеральной экспансии.

После падения СССР, Америка оказалась в роли взрослого с пряником и дубинкой, который несет ответственность за всё происходящее в мире с малыми и неразумными — то есть всеми остальными.

А спустя десять лет рухнули башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. И Америка, приняв вызов, стала решительно исправлять мир.

Но роль глобального deux ex machina, обязанного завершать все мировые драмы хэппи-эндом — оказалась не по карману даже США. Единственной сверхдержаве не по силам караулить и демократизировать весь мир. Караул устал! Америка надорвалась. Каждый день пребывания американской армии в Ираке стоил около миллиарда долларов.

На США злятся все. В первую очередь негодуют союзники. Злятся немцы, потому что американские спецслужбы прослушивали разговоры Ангелы Меркель. Злится Саудовская Аравия, поскольку США не желают воевать в Сирии. Злится Египет. Причем и Египет братьев-мусульман, и нынешнее военное правительство, угрожающее США флиртом с Россией.

Когда выяснилось что президент Обама не стал спасителем мира, на что так пылко надеялся норвежский нобелевский комитет, многие испытали горькое разочарование. Выяснилось, что у США нет палочки выручалочки, надеяться на незаслуженный happy end не приходится. И странам придется собственными силами разбираться со своими шарлатанами.

Кроме того, что сама Америка запуталась в глобальном управлении и окунала себя и весь мир в финансовый кризис, в мире произошли еще некоторые изменения. Во-первых, подросли другие. Конечно, никто из них, ни Евросоюз, ни Китай, ни Россия — даже близко не могут соперничать с США, но глобальную мощь США они уменьшают. Во-вторых, выяснилось, что иногда поддерживаемое США проамериканское правительство, ничем не лучше их оппонентов. Чем нынешнее правительство Грузии враждебнее США, чем правительство Саакашвили? Наоборот, Саакашвили требовал от Америки массу сил и средств, а взамен приносил только дестабилизацию, рост напряжения в регионе, и, в конечном итоге, усиление роли России. В-третьих, наконец, внутренние проблемы США угрожают её могуществу сегодня гораздо больше, чем иностранные. И Америка качнулась в сторону изоляционизма.

Из всего вышесказанного вовсе не следует, что Америка окончательно стала слабой или потеряла мировое лидерство. Вероятно, наша жизнь и большая часть жизни наших детей пройдет в тени закатывающегося могущества последней сверхдержавы.

Поэтому, я бы не стал на месте Либермана срочно искать альтернативу США в нашей родной Молдавии.