Безопасное пространство - не для всех

Фото: Activestills.org

Операция “Нерушимая скала”, или, как ее чаще называют, война в Газе лета 2014 года, ознаменовалась двумя противоположными тенденциями: с одной стороны, как всегда в период военных действий, сотни тысяч граждан чувствуют необходимость помочь хоть кому-то, хоть чем-то. Необычное даже по израильским меркам количество посылок с бельем, предметами гигиены и сладостями, которые рассылаются гражданами из тыла, уже стало излюбленной темой шуток как среди самих солдат, так и в социальных сетях. Солдат, “наших детей”, как их называет большинство израильтян, буквально закармливают зерновыми батончиками и “бамбой” и закидывают тоннами маек, носков и бритв. Множество людей приезжает на границу с Газой, чтобы помочь ЦАХАЛу – будь то горячей домашней едой или полным воодушевления концертом. Жены “милуимников” получают помощь по дому и с детьми от волонтеров, другие организации бесплатно вывозят стариков или детей с родителями из зоны обстрелов, чтобы немного отвлечь их от сирен и дать отдохнуть и развлечься. Обострение инстинкта самосохранения, требующего в ситуации опасности держаться вместе, и воспитанное в израильтянах практически с рождения “чувство локтя”, играют немалую роль в таких, немного наивных, но безусловно трогательных инициативах, поддерживающих всех нас в эти трудные дни.

Но есть и другая сторона. Разжигание вражды и ненависти из националистических и политических соображений, которую мы видим как на демонстрациях на улицах и в социальных сетях, так и на автоответчиках и в почтовых ящиках активистов и просто известных людей, ассоциирующихся у большинства с “левыми” –  это только одна из ипостасей противоположной тенденции. Безусловно, страх, стресс и боль способствуют пробуждению и самых низменных инстинктов – враждебность к “чужому”, поиск “образа врага”, стремление обвинить хоть кого-нибудь… Одним из таких инстинктов является и стремление спасти себя за счет других и равнодушие к “иному”.

В последние недели мы были свидетелями (и даже участниками) волны возмущения, которая прокатилась по израильским соцсетям в отношении “частного безопасного пространства”. Мы возмущались поведением жителей тель-авивских элитных домов, закрывшихся на интерком во время обстрелов и сирен и не дающих “посторонним с улицы” укрыться в их защищенной комнате или просто в подъезде. Мы негодовали, когда один из крупных банков установил прямо на улице запертые на ключ бронированные убежища “только для работников банка”. Мы сторочили гневные комментарии, когда обнаружили, что в раввинатском суде одного из южных городов защищенное пространство снабжено табличкой “только для мужчин” – полная дикость и абсурд для нас, взращенных на культуре, где женщин и детей спасают в первую очередь.

Но проблема  заключается не только в отдельных гражданах. “Частное безопасное пространство для отдельных привилегированных” – это продолжение образа мысли, характерного для власть имущих в нашей стране в последние десятилетия. Это идеология приватизации всех государственных услуг, провозглашающая спасение утопающих делом рук самих утопающих. Почему приватизация здравоохранительной системы, системы образования, системы социального обеспечения (немалые части которых перешли в частные руки различных фирм по найму работников) – это нормально и позитивно, а приватное бомбоубежище – аморально?

Если вы думаете, что я преувеличиваю, давайте взглянем на схему защитных убежищ в районе Юга и сравним ее с социально-экономической “картой” этого региона. Кто является самыми незащищенными секторами на территории, обстреливаемой из Газы практически постоянно? На первом месте – бедуинские поселки Негева, даже так называемые “признанные” (оттуда уже есть убитый и несколько раненых, в том числе детей), а также “район термитов” в Беэр Шеве, Нахаль Бека, где проживают в основном русскоязычные пенсионеры 70-90 лет и куда недавно упала ракета, полностью разрушив дом прямо на голову пожилой женщины, живущей в этом дома (она спаслась чудом). Почетное первое место среди граждан, жизнь которых имеет второстепенную ценность для государства (судя по тому, какое “значение” оно придает установке там мобильных защитных убежищ “мигуниет”) присуждается бедуинам и русским старикам потому, что они живут в домах, сделанных практически из “картона” или из “фольги” – с точки зрения возможности барака, времянки или “легкого домика” из Нахаль Бека остановить проникновение снаряда.

На втором месте – неимущие жители Сдерот. Этот город постоянно обстреливается уже 7 лет, и как ни абсурдно, не во всех его квартирах существуют защищенные комнаты “мамад”. Кто мог, достроил такие комнаты за свой счет. Остальным их строят уже семь лет – кому-то быстрее, кому-то медленней, до кого-то очередь и вовсе не дошла. То же касается жителей поселка Авшалом в приграничном районе Эшколь – репатриантов 90-х, уже немолодых людей, которые не имеют возможности достроить самостоятельно защищенную комнату “мамад”. Вплоть до начала операции “Несокрушимая скала” жители уже получили вырытые котлованы – правда, в них все еще бессмысленно прятаться от снарядов, поэтому люди по прежнему “прячутся” в коридоре.

Что общего между всеми этими секторами? Низкий социо-экономический уровень (а иногда попросту нищета), долголетняя нехватка социальных услуг и служб, отсутствие государственных инвестиций в образование и здравоохранение. В общем, эти люди – самое слабое звено эволюционной цепочки под названием “израильское общество”.

Вас все еще удивляет, что отдельные жители Тель-Авива не захотели пускать прохожих с улицы, может даже каких-то нищих и “бомжей”, в свое чистое  ухоженное бомбоубежище? А ведь точно так же поступает наше государство с наиболее неимущими членами общества. Так, может быть, проблему следует решать “с головы”?